Сайрус взял нож и постучал им по столу.
— Извините!
— И наконец, — продолжил Гораций, проигнорировав Сайруса и сделав финальный, глубокий вдох, — вот мой последний аргумент для вас: ваш отец тоже был членом Ордена.
Сайрус замер.
— Что?
Гораций кивнул.
— Да. Некоторое время.
— А мама? — вмешалась Антигона.
— Нет, — ответил Гораций. — Она не была. — И поджал губы.
Сайрус заерзал на своем месте.
— Мне наплевать, кто был, а кто не был в этом пресловутом Ордене.
— Мистер Сайрус, боюсь, вы не в полной мере… — начал Гораций.
— Я все понял, — перебил Сайрус. — За нами придут плохие парни. Когда они это сделают, я отдам им это. — И он позвякал невидимыми ключами. — И они вернут нам Дэна. Тогда и поговорим.
Джон Гораций Лоуни вздохнул.
— Мистер Сайрус, либо вы признаете себя наследниками Скелтона здесь и сейчас и получаете помощь и защиту, а также доступные привилегии и обязанности, либо ничего и никогда.
Он наклонился вперед и на ощупь потянулся к ключам своим толстеньким пальцем.
— Ключи, — тихо шепнул он, — достаточно ценны. — Он замолчал, найдя то, что искал. — Но это…
Раздался щелчок маленькой петли, и в воздухе появился черный клык, невосприимчивый к заклятию змеи. Он был темнее черной ночи, и его грани будто поглощали свет.
— Мистер Сайрус, как вы думаете, сколько существует всевозможных способов переделать обычного живого человека с помощью скальпеля, медикаментов и тайных знаний, способных скрещивать плоть с плотью, заклинаний и заклятий, которые делают обезьяну обезьяной, собаку собакой и человека человеком? Знаете ли вы? Сколько издевательств над собой может вынести живая жертва до того, как смерть наконец избавит ее из страшного плена?
Гораций замолчал. Его глаза сузились и смотрели резко и жестко, губы были поджаты. Сайрус сглотнул и почувствовал, что не может отвести взгляд. Адвокат продолжил почти шепотом:
— Сколько раз можно перекроить одного человека, если смерть уже не преграда? Не останется освобождения, не останется спасения. Сайрус Смит, ведь этот зуб способен поднимать из могилы и править мертвыми. И пока он в ваших руках, вы не можете умереть. Когда Скелтон передал его в ваши руки, он сошел в могилу. Будет лучше, если и вы сделаете то же самое, а не просто отдадите его ради сделки — даже для вашего несчастного брата.
Гораций выпрямился, рассеянно потянул сок через соломинку и посмотрел в другой конец зала.
— Ах да, вот и наш завтрак, — сказал он. — Великолепная Пэт несет нам сокровища жнивья и пастбищ.
Сайрус не мог оторвать взгляд от зуба. Он не хотел к нему прикасаться и не хотел, чтобы зуб оставался на виду без футляра. Антигона потянулась к нему и сама закрыла защелку, пристально посмотрев в глаза Сайрусу. Футляр, а вместе с ним и зуб, пропали из виду. Маленький адвокат устало откинулся на спинку дивана, его внимание было полностью сконцентрировано на приближающейся официантке, руки которой были заняты тарелками с едой.
Поднимать из могилы? Какая ерунда. Сайрус просто не мог в это поверить. Ни за что. Но он все еще чувствовал мороз под кожей, а похолодевшие ноги были слабыми, как вареные макаронины. Поднимать кого? Каких мертвых? Свежих, которые еще не… разложились? Пропавших в открытом море, сгинувших в соленой воде и желудках морских гадов? Таких мертвых, как его отец?
— Пэт, вы просто ангел. — Гораций заулыбался, глядя, как на стол одна за другой приземлялись тарелки с дымящейся снедью в сопровождении большой кружки кофе и старенького кувшина, запотевшего от прохладного апельсинового сока.
— Ну, наслаждайтесь, — прогудела Пэт, удаляясь. — Не стесняйтесь и кричите погромче, если захотите чего-нибудь еще.
Сайрус медленно потянулся к шее и нащупал невидимый ледяной футляр. Поднимать из могилы. Это вам не сломанные проигрыватели, старые лампочки и неоновые лучницы. Мертвых.