Выбрать главу

Ушел Валерка (скоро пора было в школу), а больной Алька, которому в школу идти было не нужно, взял чистую тетрадку и сверху, на первой странице, написал: «Мои рыбки». Написал и задумался. Может, и прав Валерка: незачем писать об этом?.. Хотя почему же? Сам-то Алька вон как увлекся — и двойку схватил, и сбор сорвал, и простудился из-за рыбок. Интересно ему. Значит, и другим будет интересно. Да и как теперь откажешься? Игорь проходу не даст.

Бывало, за урок Алька успевал написать три страницы классного сочинения. Заметку в газету он написал всего на двух страницах, но потратил на нее столько времени, что и до обеда писал, и после обеда долго грыз шариковую ручку. Трудность была в том, что хотелось обо всем написать. Обо всем! Этак ему и всей стенной газеты «Грызи гранит» не хватило бы. Алька написал, как любит смотреть на рыбок, когда они освещены сбоку электрической лампочкой. Как причудливо извиваются растения. Как рыбки играют друг с дружкой. И что у каждой рыбки — свой характер и свои повадки. Не забыл и про мальков. Они пока еще совсем крошечные, но у них уже тоже есть свои забияки, трусишки и даже один очень умный малек по имени «профессор». Большей частью он стоит у какой-нибудь травинки и внимательно рассматривает ее, словно старается сделать научное открытие, как настоящий профессор.

Альке самому понравилась заметка. А тетя Кира от души смеялась, особенно в том месте, где рассказывалось о мальках.

— Как хорошо, что Юрий посоветовал сделать тебе такой подарок, — сказала она. — Действительно, все очень интересно.

Алька аккуратно переписал свое сочинение, хотя этого можно было и не делать: дома у Игорька есть пишущая машинка (его отец работает в редакции газеты), поэтому Игорек все заметки сам красиво перепечатывает и наклеивает на фанерный щит, где сверху, даже издали, виден красный заголовок «Грызи гранит». Переписал Алька заметку, поставил внизу свою подпись и, довольный исполненным долгом (вот какой молодец! И каникул не стал ждать!), лег на подушку, закрыл глаза. Притомился, однако. Не мешало бы и поспать.

Но сон не шел. Вспомнилась Динка, как танцевала с ним в этой комнате, как сидела рядом за столом и озорно, искоса поглядывала на него. Игорь и Толик навестили его. Интересно, а Динка придет? Почему бы ей не прийти? Он же больной. Друзья не должны забывать о том, кто болен или кто в беде…

Дианы Котовой, самой красивой девочки их класса, Алька в этот субботний вечер не дождался. Но минут за пятнадцать до того, как по телевизору должна была начаться программа «Время», колокольчик вдруг затренькал, и тетя Кира, вышедшая открыть калитку, вернулась вместе с Галкой Гребешковой. Галка, видимо, очень смущалась и все повторяла, что пришла на минутку — хотела только сообщить, какой материал надо повторить за каникулы.

Алька, еще когда услышал голос звеньевой, страшно перепугался. Неужели ябедничать пришла? Его не успокоило и то, как в передней она повторила, что «пришла на минутку».

«Знаю ее минутку! — подумал Алька. — Это говорит так. А потом с места не стронется, пока не скажет все, что надумала».

И, кажется, был прав: Галка и плащ сняла и шлепанцы надела. Вошла в комнату, где лежал Алька, пухлой ладошкой взмахнула, словно и не ругались они два дня тому назад:

— Говорят: расхворался? Температура высокая?

Видали — врач явился! А тетя — вот чудачка! — и правда, как настоящему врачу, ей поясняет:

— Температуру сбили. Тетрациклина таблетку дала, микстуры. На ночь чая с сушеной малиной выпьет. Думаю, дня через три поставлю на ноги.

Галка опустилась на стул, на котором и Толик утром сидел. Однако сидела она не робко, не на самом краешке, и смущения на лице уже не было. Ишь, и трех минут не прошло — освоилась! Как у себя дома. Ладно, пусть. Только бы вчерашние разговоры не начинала. Но разве удержится? Для этого, наверное, и пришла.

А звеньевая про уроки начала рассказывать, кого сегодня спрашивали.

— У Климовой по географии будет двойка в четверти. Представляешь! — как чрезвычайно важную новость сообщила Гребешкова. Алька испугался: сейчас и о его двойке доложит тете.

Нет, перевела на другое: вспомнила, как в прошлом году девочки первого апреля разыграли мальчишек — сказали им, что в пионерской комнате сидит знаменитый вратарь Лев Яшин, хочет с мальчишками беседовать. Все и помчались туда.

— Мы вам тоже кое-что на этот раз устроим! — пообещал Алька, в душе благодарный Гребешковой за то, что не сказала о двойке. И про сбор не напомнила. Для чего же пришла? Уж не рыбок ли посмотреть? А может, и на них. Галка и взрослыми рыбками полюбовалась, и мальков во все свои большие глаза долго рассматривала. (Алька удивился: раньше как-то и не замечал, что глаза у Галки большие. Серые с голубизной.)

— А какую он заметку в газету написал! — похвалилась тетя.

Заметка и Галке понравилась.

— Как настоящий рассказ, — сказала она. — Я в журнале «Пионер» читала рассказ одной девочки из седьмого класса. По-моему, у нее хуже написано.

— Нашли писателя! — усмехнулся Алька, на самом деле очень довольный такой оценкой его произведения.

А Галка еще посидела минут пять, а потом заторопилась домой. Так ничего и не сказала про Алькины школьные прегрешения.

День 15-й

И на другой день Алька долго ждал, когда придет к нему Валерка. Сегодня-то, недоумевал Алька, какие у него дела? Воскресенье, каникулы весенние, в школу не надо идти, уроки делать не надо. А тут снова рыбки некормленые. Хоть тетю просить, чтобы покормила.

Алька думал, что в выходной день у Валерки и дел никаких не может быть. А вышло наоборот. Потому и пропадал Валерка почти полдня, что было воскресенье. В этот день на рыбий базар приходили многие любители-аквариумисты.

Вот Валерка и отправился туда рано утром. Пошел для того, чтобы завести собственных рыбок. Если будут у него настоящие, большие аквариумы, то чего же им пропадать без дела? Достал Валерка из потайного местечка (было у него такое на чердаке, в углублении печной трубы, откуда вывалился кирпич) свои сбережения — двенадцать рублей с копейками, выпросил у брата еще трешку (о своих деньгах он, разумеется, не сказал) — и на базар.

Все деньги ему жалко было тратить — купил пяток красных меченосцев да столько же гуппи — маленьких разноцветных рыбешек. Польстился на то, что дешевые.

Со всем этим богатством, снующим в двухлитровой банке, Валерка в первом часу дня и появился у Алика.

Он пришел к нему не просто для того, чтобы похвастаться своим приобретением. Нет, у Валерки был другой расчет, о котором вот так, сразу, он говорить не собирался. О новых рыбках потолковали, прочитали в библиотечной книжке раздел о гуппи, рассказал Валерка о базаре — каких там продавали рыбок и почем они стоят, какие можно приобрести водоросли. И, конечно, вновь накормил рыбок. И не только Алькиных — и своим напустил циклопов. Альке было не жалко, в бочке еще много оставалось, да и за новыми сбегать недолго. Вот выздоровеет и сходит.

Покормив рыбок, Валерка показал ладонь левой руки. На среднем и указательном пальцах виднелись неглубокие порезы, густо смазанные зеленкой.

— Больно было — хоть кричи, — подув на порезы, сказал он.

— Где это поранился? — спросил Алька.

— Где! Стекла когда таскали. И для твоего аквариума тоже… Скоро будут готовы. — Валерка снова подул на пальцы. — Я брату сказал, чтобы он тебе тоже аквариум побольше сделал. Чтобы желтой краской покрасил. И замазкой получше промазал, чтобы не протекал. Он обещал все сделать, как я просил.

Альке ничего не оставалось, как сказать «спасибо».

Валерка хмыкнул:

— Спасибо! — И, вздохнув, добавил: — Спасибо денег не стоит… Алик, дай мне за этот аквариум немного мальков. Зачем тебе такая куча их? Дай штук двадцать, а?

Альке стало стыдно, что Валерка так униженно просит. Лучше сказал бы просто, а то раны начал показывать, вздыхать да расписывать, какой подарят Альке аквариум.