— А отчасти, чтобы защитить меня.
И всё было замечательно, пока Векс не выросла до полового созревания и не втянула в себя первую душу. Когда родители начали искать ответы, повели за собой очень много врагов.
В итоге, враги их догнали и убили. А Векс не была достаточно близко, чтобы втянуть в себя души родителей до появления Гриминионисов. Что еще хуже? Ей никогда не удастся отмстить.
Убийцы ее родителей — ангелы, сильные и вне ее досягаемости.
— И, — произнесла она, меняя тему, прежде чем сентиментальность выдавит из нее слезы или что-нибудь похуже, — кто такие ипсалимы? Ты сказал они воины?
Зубал кивнул.
— Отлично натренированные и очень сильные. В каком-то смысле сильнее архангелов. Если ангелов считать армией небес, то ипсалимы — отряд специального назначения
— Ха. — Векс лениво провела по шипам на пятке ботинок, способных пробить мясо и кость врага во время боя. Дизайн ее мамы. — Тогда для чего же небесам отряд спецназа?
Зубал грациозно поднялся и подошел к окну, расположенному рядом с кроватью, и уставился на внутренний дворик; легкий ветерок трепал его волосы.
— Небесам нужны специальные солдаты, способные сражаться с сильнейшими демонами, шпионить в Шеуле, куда даже архангелы не могут проникнуть, спасать людей или ангелов из демонского… дерьма типа этого. — Он сжал руки в кулаки, и Векс задумалась, сожалел ли он о своем выборе покинуть ангельскую жизнь.
— Потрясающе. — Почему она не родилась ангелом? Нет же, ее угораздило появиться на свет эмимом с бесполезными силами втягивания душ, словно липучка для мух, или со способностью ходить на шпильках по любой поверхности, не спотыкаясь.
Конечно, у нее были рефлексы убийц, она сильнее обычного человека или демона, но в мире, где летали ангелы, а демоны могли превращаться, во что угодно или становиться невидимыми, или управлять погодой, ей приходилось активно работать, чтобы хотя бы считаться средничком.
— Если бы я была ангелом, хотела бы быть ипсалимом.
Он фыркнул.
— Я почему-то не удивлен.
— И почему же?
Нахмурившись, он посмотрел на ее руку с оставшимися двумя глифами.
— Потому что ты прямая противоположность Лауре.
— Какое отношение она имеет к этому?
— Лаура тоже была Ипсалимом.
— Нет, — ошарашенно ляпнула она. То как Зубал говорил о Лауре, заставляло Векс стесняться. — Правда?
— Правда. — В дверь постучали, Зубал открыл и принял тарелку с сэндвичами и фруктами от кого-то. Подойдя к кровати, он опустил тарелку перед Векс. — Поешь. У меня ощущение, что нам придется прогуляться.
— Прогуляться? — Векс оживилась. Она любила гулять, хотя никогда никуда не ездила. — Куда?
— На встречу к одному колдуну в Лос-Анджелес.
— Люблю Лос-Анджелес. Но не колдунов. — Векс взяла один сэндвич и осмотрела его. Выглядел как пшеничный хлеб с мясом и сыром, но она видела, что именно в Шеуле считают мясом. — Когда я была подростком, мечтала стать актрисой. Мама говорила, чтобы я перестала о таком думать, потому что я не человек, а папа говорил, что в Голливуде и без того половина актёров демоны, поэтому я не сдавалась. — Она взяла виноградинку, которая выглядела безобидно.
— И почему ты сдалась?
— А кто сказал, что я сдалась? — Подкинув виноградинку, Векс поймала ее зубами.
— Ну, — протянул Зубал. — Я не встречал Чанинга Татума, подписывающего контракт «душа за деньги», в кабинете Азагота.
Умник. Она прожевывала фрукт, растягивая время, пока решала, стоит или нет, его разыграть.
Да, стоит.
— Ну, у меня еще не было больших ролей. — Она оторвала еще одну виноградинку и усмехнулась. — Но я выяснила, что лучше начать с порноиндустрии. Может ты даже видел парочку фильмов со мной?
Векс не могла сказать, какое именно выражение было на лице Зубала. Осуждение? Отвращение? Или любопытство?
— Ах, нет
— Ты многое теряешь, — пропела она. — У меня идея. Давай ты наклонишься, а я начну вытаскивать из твоей задницы этот лом. — Она подмигнула. — Будет весело, намажем твой зад лубрика….
— Мы не станем порно-звездами!
Он казался более чем расстроенным, и это рассмешило Векс.
— В чем дело? Тебе не хватает духа авантюризма? — Когда он не ответил, и казался каким-то нервным, Векс поднялась и подошла к нему. — Ты предпочитаешь только по-миссионерски? — Она посмотрела прямо ему в лицо, замечая расширенные зрачки, неровное дыхание, которое ускорилось, когда она подошла, и как, раздувались его ноздри. — Или у тебя еще какие-то странные причуды?