— Я говорил, что ипсалимы — спецотряд небес, но они к тому же и клинки архангелов. Если другие ангелы борются против зла в мире людей, ипсалимы сражаются со злом среди ангелов. Так что, когда Ипсалим уходит в самоволку, Архангелы действуют быстро и безжалостно. Не прошло и года, как тебя уличили в заговоре с мятежниками. Честно говоря, я удивился, что ты потеряла только крылья.
Она нахмурилась.
— Ты… Мы все еще встречались?
Зи тяжело сглотнул, когда его атаковали воспоминания.
— Я обнимал тебя, когда тебе срезали крылья, и ты сказала мне, что любишь меня.
Ангелы вырывали ее из его рук, но он так яростно сопротивлялся, что им пришлось приковать его цепями и связать крылья. Он потратил годы, чтобы вновь отыскать Лауру, но опоздал. Она умерла, а он десятилетиями искал ее убийц.
— Тебе было тяжело.
Разрушительно.
— Тяжело так, что я потерял крылья и семью.
Порыв теплого ветра взъерошил ее волосы, поднимая непослушные локоны, которые Зубал хотел пригладить. Волосы Векс настолько отличались от светлых локонов Лауры, и он не был уверен, что это плохо.
— Ты правда любил меня… ох, её.
Ладно, пора вернуть «она» и «ее».
— Она была моим миром, — тихо проговорил Зубал. И теперь ему нужно узнать, как Векс вписывалась в этот мир.
А что, если не вписывалась? Лишь от мысли у Зубала свело желудок.
— Какой она была?
Зи улыбнулся.
— Красивой, — ответил он, не умаляя достоинств Векс, которая была красива в ином смысле. Черт, Зи не мог оторвать глаз от полоски кожи между подолом юбки и верхом сапог Векс. Каждый порыв ветра поднимал складки, оголяя упругую, загорелую кожу задницы Векс и шелковое нижнее бельё. — Светлые волосы и голубые глаза — редкость среди ипсалимов. И у нее были самые потрясающие крылья.
У всех ипсалим крылья бордового оттенка, но у Лауры кончики были посеребренными, словно их окунули в блестки.
— Мы родились в один год, и вместе росли.
Они все делали вместе, учились и сражаться и летать. Слава Богу, что Лаура лучше летала, чем сражалась, потому как не раз ловкость и скорость полета спасала ей жизнь.
Зи остановился у ворот особняка. Для людей это была резиденция Рована Арха — богатого и влиятельного продюсера Голливуда.
Но для демонов — логово сильного падшего ангела, который мог людским или демоническим душам приказывать даже в мире людей. Но истинный дар этого падшего — лишение души сил и вливание этих сил в свое тело. Азагот надеялся, что он мог бы ослабить душу внутри Векс, чтобы он сам смог ее достать.
— Как мы войдем?
— Рован установил собственный Хэрроугейт.
Векс присвистнула.
— Должно быть, он серьезный засранец с тонной денег или приносит человеческие жертвы или еще что-то. Они не выделяют просто так каждому Хэрроугейты
Нет, не дают. Зи осмотрелся и на каменной стене у ворот увидел мерцание.
— Вот он.
Выход был непосредственно в поместье Рована. По крайней мере, Зи на это надеялся, так как они оказались в огромном, холодном помещении, больше похожем на скотобойню, чем на особняк богатея.
С потолка свисали крюки для мяса, на бетоне виднелись потемневшие капли крови, и, как минимум, десяток демонов и людей ждали аудиенции Рована у железного забора.
Азагот заверил, что им с Векс не придется ждать, и Зи надеялся, что его босс был прав. Не хотел он находиться здесь дольше, чем надо.
На другой стороне огромной комнаты, на страже у двойных дверей, стояли демоны рамрилы, вооруженные арбалетами и мечами. А ожидающих демонов приструнивали белокожие, безглазые сайласы.
Подавшись вперед, Векс тихо проговорила:
— Что бы ни случилось, не убивай никого
— Почему?
Она осмотрела комнату, и у Зи сложилось впечатление, что она подсчитывала каждое орудие и просчитывала каждого оруженосца, готовясь к худшему. Он почти поверил, что она вспомнила тренировки Ипсалимов, вот только Лаура никогда не была так наблюдательна и готова.
— Потому что все душу втяну я, еще до прибытия Гриминионисов Азагота.
А, в этом смысле.
— И еще, — добавила она, — если сука, сидящая внутри меня, завладеет моим телом… убей меня.
Он так резко повернул голову, что у него хрустнули шейные позвонки.
— Что?
Остановившись посреди комнаты, Векс схватила Зубала за руку и дернула к себе.
— Я не смогу вновь пройти через это. Если Азагот не сможет изгнать душу, убей меня.
Она сжала его бицепс, впиваясь ногтями в кожу.
— Не заставляй меня сожалеть. Если ты любишь Лауру так, как говоришь, ты не захочешь, чтобы она делала то, что заставит её делать демон. Пожалуйста.