Телефон! Можно позвонить! Я услышу и …. Только вот мой телефон остался заряжаться на тумбочке у кровати. Что еще можно придумать?
Мозг выдал еще одно решение! Двери! Моя должна быть открыта! Можно начать прямо от середины до лестницы, потом в обратную сторону, к окну и опять к холодильнику…
- Боже, Боже, помоги мне! Ну почему со мной вечно какая то ерунда приключается? А может я в темноте корпуса перепутала?
И тут из комнаты, которую я так и оставила нараспашку, донесся хохот. Меня внесло обратно. И я все поняла! Меня перегнуло от смеха пополам, я упала на колени в проход, слезы брызнули из глаз. Приличным людям не подобает поднимать своим диким хохотом собратьев по песням в три часа ночи. Все сдерживались как могли. На меня посыпались со всех сторон объяснения и извинения. Я не могла остановиться, я не смеялась так наверное год! Я подняла зареванные глаза на подушку, где должна была вроде находиться моя голова. Растрепанные волосы, извиняющиеся глаза и одеяло, натянутое до самой бороды, да-да настоящей бороды, в которой заплутала белоснежная улыбка. Наши глаза встретились. Я вспомнила Ингу, мои отнекивания, шутки про одеяло и подушку. Сдерживать себя я больше не могла. Схватила зубную щетку и унеслась. Насмеявшись вволю, с распухшими щеками я вернулась обратно. Было тихо. Спят? Притихли? Осталось решить под чей же тепленький бочек закатиться. Ох, был соблазн лечь в свою собственную постельку. Там бок и потеплее и побольше! Но, дабы избежать утренней огласки на всю страну, так как в этот раз с нами жила известный на всю страну продюсер самого центрального телевидения, я выбрала девчонок. Кровать тряслась от беззвучного хохота. То я, то они, то углы отзывались тихим хихиканьем, остановиться было не возможно! Все затихало, потом опять возобновлялось, волновалось и качалось как море. Борода на соседней кровати будоражила ум. Стало светать, запели соловьи. Дождалась, подумала я и провалилась в сон.
Борода, очень известный в музыкальных кругах бард, назовем его двумя первыми буквами алфавита АБ, проснулся первый. Я наблюдала за ним, делая вид, что сплю. Он вылез из-под одеяла, пижама в клеточку, отвисшие колени. От него повеяло домом, теплом и надеждой. В голове стучали слова Инги:
- Он не твой, не влюбляйся, не для тебя. Его любимая живет у холодного моря, его будет туда тянуть, он будет ее искать, он все равно тебя бросит, он не перестанет искать, он это знает, он ищет, ждет. Беги от него.
Но меня уже завертело. Я все знала. Все знала, остановиться не могла. Инга тоже это знала.
АБ аккуратно свернул одеяло, подушку и тихо вышел. А вот интересно, куда они попрятали все мои вещи, подумала я про девчонок? Зная, что не буду спать на своей кровати, я всегда разводила на ней бардак: гитары и всякие примочки к ним, одежда, тетрадки, зубная паста, я ее вчера не нашла. Кровать была как шкаф, очень удобно, все видно, ничего не прячется от тебя в укромные уголки. Надеюсь всякие интимные вещи в кружевах он в темноте не заметил. Ага, это же я шла в темноте, а он наверное при свете. Вот незадача… И я решила растолкать девчонок и все у них еще раз расспросить.
- Итак, давайте с того места, как вы отправились спать.
Их рано стало клонить в сон и они ушли часа в два ночи. Да, это точно, я это помню. И вот, поднимаясь на второй этаж спального корпуса, они увидели знаменитого барда АБ. Он сидел на корточках в углу, был в пижаме и выглядел очень несчастным и потерянным. Мужчины это как-то умеют делать на подсознательном уровне. И у девчонок случился «попадос»! Это все потому, что у них сыновья, маленькие мальчики, которых надо жалеть, вытирать сопли и говорить, чтоб они были мужчинам, и что они должны быть сильными. Вот если бы я была там, я бы не попалась на эту удочку. У меня же девочка, а девочек учат не так. Девочка должна коня на скаку остановить, в горящую избу войти и мужика на плечах вынести, и при этом всегда улыбаться и быть красивой. Вот это настоящая леди! Но, вернемся к нашему знаменитому барду. Когда он выходит на сцену софиты становятся ярче, а зритель приподнимается на пять сантиметров от кресел. Его великолепие и мощь накрывает зал, вся публика в его власти, все у его ног! А тут вдруг он оказался у ног восторженной публики. Публика вытаращив глаза стала слушать, как обидели маленького мальчика.