— Так! Только не надо играть в молчанку, ребята! Я хочу знать, почему вы так злитесь? Обсудим здесь и сейчас, иначе не встанем из-за стола, — воскликнула женщина. В ее глазах блеснуло золотистое свечение.
Какое-то время все просто молчали. Тогда я решил слегка разрядить обстановку.
— Эээ, знаешь что, это шутки. У молодежи принято так шут…
— Влад, передай мне, пожалуйста, сахар, — послышался шепелявый голосок Ланы.
— Что? Прям сейчас? Может позже? — сказал, закосив под полного идиота.
— Нет! Давай быстро! Я хочу, чтобы ты… дал мне сахар! И все!
— Девочка моя, но сахарок же стоит совсем рядом. К тому же, чай и так сладкий…
— Мама, отстань!
— Хорошо, ладно, ладно… Сахар, так сахар, отлично, — выпалил, поднимаясь со своего места.
Резким жестом руки подвинул фарфоровую сахарницу, чуть не сунув ее сестре в рожу. Потом набрал в грудь больше воздуха и пафосно произнес:
— Тетушка Вельда, хотел бы тебе признаться, что наши отношения с Ланой испорчены из-за меня.
— Да… Хорошо, — тихо пропела девчонка, сверля меня демоническим взглядом и сверкая железками на зубах.
— Правда? Но как? Ты же добрый такой раньше был, — упавшим голосом заявила тетя, резко меняясь в лице.
— Неее, он не добрый! — пропела Лана.
— Доча!
— Ладно, молчу. Продолжай, Владик… Не надо стесняться.
Я кашлянул и немного замялся, делая вид, что мне стремно. Затем стал не спеша говорить.
— Если честно, я виноват перед Ланой. Вчера вечером, когда ей стало плохо, и я относил молоко, случилось кое-что странное.
— Что именно, Влад? — взволнованно спросила тетя.
Сестра расплылась в улыбке, чуть не упав в обморок от удовольствия.
— Если честно, даже не знаю, как и сказать. Я повел себя очень подло, и мне сейчас стыдно. Я спровоцировал Лану на применение магии. Она ни в чем не виновна, вот так.
Сделал вид, что закончил, и уже хотел сесть. Но Вельда не дала это сделать.
— Владик, ну так же нельзя! Говори до конца, раз уж начал! Иначе я места себе не найду, — воскликнула она, резко краснея.
— Да, скажи, все как было. Прояви смелость хоть раз в своей жизни, — ядовито поддакивала Лана.
— Эх, так уж и быть. Честно, мне очень стыдно. Но… Но когда я принес молоко для сестры, то дверь ее комнаты была приоткрыта. Я невольно туда заглянул и…
— И что??? — хором воскликнули мама с дочкой.
— Там, на кровати сидела Лана в наушниках, слушала музыку. При этом ее штаны были спущены до колен. Рука находилась вот тут, между ног (я показал, где конкретно), и Лана делала такие движения, будто терла морковь. Хотя, там была не морковь… Еще она громко стонала. Вот так: ох, о, ах! Еще немного, мой тёмный магистр! Сделай меня старшей наложницей! О, я летаю, я в аду! Ох, ах, ааахх!!!
Последние слова я прокричал с особенным чувством, причем в гробовой тишине. Потому что Лана и Вельда попросту потеряли дар речи. Пользуясь этой паузой, решил немного дополнить.
— Вот, так все и было. Я очень виноват, что не ушел сразу. Открыл дверь и спросил, чем Лана там занимается. Думал, это магический ритуал. У меня с магией все очень плохо. Вот, думаю, может, тоже так сделаю и поможет. Но сестра начала сильно злиться. Бросилась на меня. А дальше и так все понятно…
Я не успел толком закончить, как комнату разразила чудовищная сирена. Местные повозки-машины сигналят и то чуть потише.
— Ааааа неееэээтт! Мамаааа! Он вреееттт! Сукаааа, гад позорный! Чтоб ты сдох, все неправда! — верещала Лана.
Казалось, ее глаза от напряжения просто взорвутся, а брекеты начнут плавиться.
— Ланочка, девчонка, погоди. Все не так уж и страшно, — бледнея, произнесла тетя.
— Да, я просто сказал то, что видел. Прости, я же обещал извиниться, — произнес туповатым голосом и спокойно сел на место, тайком подмигнув Лане.
— Ооо, нет! Нет, ты урод мелкий, грязный! Я тебя порву нахер! — в ответ проорала девчонка.
— Лана, что за выражения, а? А ну кончай с этим немедленно! — выпалила Вельда, выходя из себя.
— Да, кончать надо, конечно. Но лучше, когда никто не видит, — тихо сказал я, так, чтобы Лана услышала.
Это был последний предел. Девушка озверела, забыв, что рядом находится Вельда. Глаза Ланы вспыхнули золотым светом. В меня тут же полетела сахарница, от которой легко увернулся. Потом в лоб врезалось заряженное блюдце из-под пирожного.
Я свалился со стула и стал отступать ползком. Тем временем, над головой свистнула горящая ложка, пол окропили остатки чая, чашка разлетелась вдребезги.
Вельда начала орать, как ненормальная. Лана визжала сильнее. Их крики слились в общий вой, который, казалось, мог обрушать горы и высушивать целые океаны.