— А как же, — улыбка полковника стала шире. — Едешь в зараженную зону…
Майор тоже усмехнулся, но в отличие от полковника не так широко.
— Зараза к заразе…
— Смотри, поосторожней там, — довольный тем, что шутка удалась, полковник протянул майору руку. — Эти сочинки, говорят, весьма экзотичные штучки. Да и курортницы, думаю, тоже… — и с этими словами, не выпуская руки майора из своей, он повел Зубровского к двери.
6
Инженер Фриш взял в руки лежавшие на столе четки и молча перебросил два черных шарика.
— Никто не сможет пронести ничего подозрительного в город, всех пропускают через рамку еще в аэропортах и на вокзалах, — подробно, как мальчику, стал объяснять он. — На дорогах и в портах установлены посты, обыскивающие все въезжающие в город машины и причаливающие корабли. В близлежащих горах войск — как блох на кошке. Даже если предположить, что взрывчатка каким-то образом окажется в городе, как ее пронести на олимпийский объект? Они все ограждены, никто посторонний не сможет пройти внутрь. Вы что, планируете пронести ее в швабрах для кёрлинга?
Закаев бросил короткий злой взгляд на инженера.
— Вы правы, герр инженер, — заявил он. — Похоже, нам действительно не удастся пронести взрывчатку в город.
Некоторое время в кабинете сохранялось молчание, лишь изредка прерываемое мурлыканьем спящего кота.
— Не пронести, — подтвердил с довольным видом Фриш. — Во всяком случае, достаточного количества.
Закаев улыбнулся инженеру с видом крайнего превосходства:
— А сколько достаточно? Объясните мне, герр Фриш, сколько нужно. Вы же инженер, вы все знаете. Сколько заряда потребуется, например, чтобы разрушить Большой ледовый дворец?
— Да, — сказал Макс, — знаю. Я изучал конструкцию. Вам это не под силу. Разрушить его невозможно. Ну, предположим невероятное. Представим, что пара ракет угодит в него или внутри вы взорвете несколько килограммов пластида. Ну и что? Он даже не шелохнется!
— Почему?
— Потому что все олимпийские объекты в Сочи рассчитаны на взрывные нагрузки…
Закаев кивнул.
— Вот-вот, для этого я вас и пригласил. Расскажите мне про это.
Макс тяжело вздохнул и отложил четки. Хоть и не хотелось ему, дипломированному инженеру-строителю, метать бисер перед этим бывшим актером провинциального театра, да что поделать.
— Внутри строительных конструкций устроено жесткое несущее ядро, сделанное из прочнейших металлических профилей, — он потрогал толстыми пальцами бородку. Злость на Закаева душила его, но он решил довести дело до конца. — Это как броня у танка. Все остальные элементы навешаны на это ядро, как ветки на ствол дерева. Чтобы перерубить ядро, необходимо пробить внешние ограждающие конструкции из прочнейшего бетона, а это с помощью современных видов взрывчатки практически невозможно. Ну что такое даже 50 килограммов тротила против тысячетонного сооружения? Оно просто слегка встряхнется, и все.
Закаев поглядел на инженера и увидел, что тот на грани взрыва.
— Вы забыли сказать, что там недавно создан штаб по обеспечению безопасности Олимпийских игр, и все уверены, что с ними связываться бесполезно, — сказал он, глядя в упор на Макса. — Все, включая вас, думают, что только чокнутый может попытаться схватиться с ними. А когда человек вобьет себе что-то в голову, бдительность его ослабевает. Не так ли?
— При чем здесь штаб, — нервно отозвался инженер, — если все объекты в Сочи делают из особых материалов. Это же фибробетон!
Последовала долгая пауза, которая, видимо, насторожила кота. Он спрыгнул с дивана, потерся спинкой о ногу Закаева, и замяукал. Нагнувшись, Закаев взял его на руки.
— Продолжайте, — кивнул эмиссар, поглаживая кота. — Допустим, я соглашусь, что с большим количеством взрывчатки будут трудности. А если поджечь?
— И что вам это даст? — не сдавался Макс, стараясь говорить как можно убедительнее, для чего понизил голос. — Ничего не получится. Все сооружения возводятся из негорючих материалов, оборудуются средствами пожаротушения — от водяных насосов до воздушные пушек, перекрывающих доступ воздуха к пламени. Огнестойкость гарантирована.
Закаев посмотрел на него, как на мальчишку. Этот толстый бородатый немец вызывал у него лишь презрение.
— Вы думаете, раз им удалось временно вытеснить нас за границу, мы тут дураки? Борьба не закончена… Поверьте, мы еще будем стоять у Ростова! То, что вы здесь сказали, давно всем известно. Русские так гордятся своей системой защиты от терроризма, что трубят об этом ЗУБРе на каждом углу. Они убеждены, что никто не может преодолеть его, и расписали систему во всех подробностях, чтобы нагнать на всех страху. Может быть, кого-то они и запугали, но только не нас, чеченцев!