Лучше бы я ходил грязным! "В жизни всегда есть место подвигу", - очень любила говорить наша учительница литературы. Материальным воплощением ее слов оказалась лестница, на которую я имел глупость ступить. Крутая - почти отвесная, узкая, мокрая, со стершимися ступеньками и без малейшего признака перил, она куда больше напоминала горку для ныряния в бассейн, нежели приспособление для удобного спуска. Если я не побежал обратно наверх, то только потому, что боялся разворачиваться. Трудолюбивый мастер из глубины веков вырубил сие сооружение прямо в теле скалы, поэтому стена плавно перетекала в потолок. Причем очень быстро. Изогнутая в сторону пропасти стенка опасно смещала центр тяжести тела в сторону бурлящей ревущей бездны. Как там в сказке о Коньке-Горбуньке? "Бульк в котел, и там сварился". Ступени, поначалу казавшиеся приятно-прохладными, уже ощутимо морозили подошвы ног. О, где ты, милый, нежный, хороший, горячий песок?! На глаз глубина колодца казалась метров в сто, а лестницу в нем ухитрились сделать длиною в бесконечность... Может это и не лестница вовсе, а местный эквивалент гильотины? Нет, лучше бы мне ходить грязным... Когда я уже совсем было смирился с предстоящим путешествием к центру Земли, лестница внезапно завершилась. Небольшая каменная площадка, двойник той, что наверху, висела в пронизанном радугами пространстве неподалеку от грохочущего облака, в котором исчезал могучий поток водопада. Лучи солнца бесследно растворялись в глубинах вспененного мрака, и только по танцующим на мелких волнах листам кувшинок можно было угадать границу воздуха и воды. Переведя дух и кое-как успокоив судорожно трепыхающееся в груди сердце, я опустился на колени и зачерпнул ладонями пустоту. Боже мой! Это был кипяток! Во всяком случае, в первый миг я ощутил настоящий ожог, и только через секунду осознал, что вода просто очень холодная, холодная настолько, что сугроб по сравнению с ней показался бы сауной. Желание купаться испарилось мгновенно, не оставив ни малейшего следа. Стиснув зубы, я вновь окунул руки в жидкий лед, сорвал три плававших поблизости крупных листа водорослей, смочил влажными ладонями волосы и отправился наверх. Подниматься, как известно, намного легче, чем спускаться. Через минуту я, мурлыкая от наслаждения, уже подставлял покрытое мурашками тело дуновениям теплого, нежного ветерка. После могильных глубин колодца поселок выглядел не столь уж и мрачно - яркая оранжевая улица, светлые желтоватые стены, изумрудно-зеленые кроны деревьев. Рай земной! Вот только живот подвело. Пора было бы уже заняться поисками одежды и хлеба насущного. Два листа кувшинки я положил на плечи, а третий попробовал пристроить туда, где у Адама находился фиговый листок. Не знаю, за какое место цеплял свой листик прародитель человечества, но мне укрепить его так и не удалось. В конце концов я прикрыл листом голову, и в таком клоунском наряде отправился в экспедицию. На ближайшие к водопаду дома тратить время не стоило - высокая влажность, а значит плесень, грибок, труха. Вряд ли чего уцелело. Но вот метрах в ста от колодца, прячась за двумя раскидистыми деревьями, прижимался к скале трехэтажный особняк, крыша которого, крытая черепицей, успела осесть только с одной стороны. Жили там, похоже, люди зажиточные, барахлишко их под открытым небом еще не побывало. И осмотреться с высоты было бы неплохо. Стряхнув налипшие на мокрое тело песчинки, я направился к облюбованному дому, но не успел пройти и полдороги, как услышал негромкий женский голос: - Эй, охотник, ты кто?
2. Танец на поющем мосту.
Голый король из сказки Андерсена, когда обнаружил свою наготу, сумел сохранить достаточно мужества и самообладания, чтобы закончить шествие. Я подобной силой воли не обладал, а потому пулей юркнул в ближайшую калитку и съежился за стеной, прикрыв "срам" сдернутым с головы листом кувшинки. - Откуда ты, охотник? - переспросил голос заметно более веселым тоном. Хотел бы я сам знать ответ на этот вопрос... - Ты из Небесного Города? - не унимался голос. Нужно было отвечать, пока неведомой "туземке" не надоела моя игра в молчанку. - Нет! - крикнул я, осторожно выглянув краем глаза на улицу. Там было пусто. - Ты из Долины Драконов? - Откуда?! - от изумления я забыл обо всех уже случившихся напастях. Только драконов мне тут не хватает! - Ты из пустыни драконов? - поправился голос, однако для меня смысл вопроса совершенно не изменился... Долина Драконов, мертвый поселок, скелет за трухлявой калиткой... Здесь водятся драконы... Значит, мокрый Питер, высоченные каменные дома, людской муравейник, метро, повозки, бегающие без лошадей, говорящие шкатулки - все это сон, видение, каприз больных мозгов, потерявших в фантазиях истинную память... А реальность - это огороженное горами пекло рядом с ледяным водопадом. И драконы. Интересно, какие они? Летают и дышат огнем? Или просто ползают по ущельям, подъедая случайных путников? Мне что, придется с ними драться? - Эй, охотник! - забеспокоился голос. - Ты там, часом, не умер? - Послушайте, э-э... леди, - попросил я, - у вас не найдется какой-нибудь ненужной одежонки? Честное слово, совершенно не могу соображать, гуляя в голом виде. Особенно, когда поблизости имеются дамы. Век благодарен буду. На сей раз примолк голос. Через пару минут я забеспокоился и высунул голову на улицу. Впрочем, все равно ничего не увидел. - Ты не из Долины Драконов? - опять переспросил голос. - Да нет же! Я вообще про нее первый раз слышу! - Тогда откуда ты? - С Луны свалился! - выкрикнул я расхожую фразу. - С Луны? - удивился голос, и после короткого колебания сообщил: - Хорошо, я принесу тебе рапсодию. Но только на время! Можно было подумать, что в падение с Луны невидимая собеседница поверила всерьез. Где же это я? И кто я? Убей меня бог, но сколько стоит в рублях подвесной подшипник для "Латвии" помню, а как выглядят драконы - нет. Может, тут еще тролли и феи водятся? А голос принадлежит прелестной принцессе, которую нужно спасать... Хотя место тут для королевства не фонтан. Размеры долины не ахти. Да и людишек, похоже, уже пожрали. На улице под неторопливыми шагами заскрипел песок.
* * *
Это оказалась не принцесса. Скорее - королева. Лет сорока, с хорошо развитыми формами и густыми темными кудрями. Естественно - под здешним солнцем без хорошей копны волос человеку долго не протянуть. Тепловой удар обеспечен. Одета она была в длинное белое платье с широкими проймами для рук. Единственным украшением служил длинный тонкий красный поясок; он вился сложным кружевным плетением от талии вверх, плотно прижимая ткань к телу, подчеркивая высокую грудь и широкие бедра. У женщины сохранилась отличная фигура, только не того модного ныне дистрофичного типа "ноги - спички, талия - кошачий хвост". Ее красивое, здоровое и сильное тело могло вызвать зависть и у Кшесинской, и у Павловой, и у жизнерадостных девушек, которых так любят показывать в хронике сталинских годов... Если только они не плод моей больной фантазии... А вот на ногах у нее оказались не туфельки, и даже не кроссовки, а обыкновенные обмотки. Серая грубая ткань, обернутая вокруг ступни и голени, и туго обвязанная алым ремешком - по типу высокой шнуровки древнегреческих сандалий. - Эй, охотник, ты еще здесь? - Куда же я денусь? - выглянул я в калитку. - Вот, - протянула она сверток, - рапсаны и старая рапсодия. Отдашь, когда себе новые сделаешь. Я втянул подачку к себе за забор и развернул. В ней оказались два куска ткани, похожей на мешковину, длинная черная лента и широкий отрез с большой дырой для головы посередине. Похоже, этот вид одежды и назывался здесь "рапсодией". Прикрыв наконец-то наготу, я тихонько зашипел от боли в обожженных плечах, подвязался сложенным в несколько раз пояском и вышел к "королеве". - Вот ты какой, лунный охотник... - она окинула меня оценивающим взглядом и потребовала: - Рапсаны одень, ноги испортишь. - Эти? - я взялся за куски мешковины, стараясь обмотать их вокруг ног примерно так, как это выглядело на женщине. Она с интересом наблюдала за моими манипуляциями. Вскоре на губах ее заиграла улыбка. - Ты что, рапсанов никогда не видел? - Нет... - Дай сюда! - она присела на корточки, быстро и плотно обернула мои ноги, потом сверху вниз затянула ремешком. - Понятно? - Попробовать надо... - осторожно ответил я. - Да? - она выпрямилась и пытливо заглянула в глаза. - Ты правда никогда их не носил? Твои ноги слишком изнежены для босых прогулок... - Я всю жизнь ходил в ботинках. - А что такое боти-нки? Я промолчал. Как можно объяснить, что такое ботинки? - Боти-нки, - задумчиво потянула женщина. Пурпурные брови и ресницы такова, видать, здешняя мода - нисколько не портили ее лица. Голубые глаза, чуть вздернутый нос, розовые губы, золотисто-коричневая кожа. Неброская, приятная красота. - Боти-нки... Конечно, ты мог прокрасться из Долины Драконов так, что тебя никто не услышал в Говорящей Скале. Тебя могли выбросить голым из Небесного Города, хотя такого никогда и не было... Но не знать рапсанов... Боти-нки... Похоже, ты действительно упал с Луны... - И так треснулся, что память отшибло. Где я вообще нахожусь? - Так прямо и не знаешь? - засмеялась она. - Это поселок охотников на драконов. А приехал ты за плотью. Больше здесь искать нечего. - Плоть? Зачем? - Кости дракона - это тело дракона, сердце дракона - это любовь дракона, мясо дракона - это жизнь дракона, зубы дракона - это воля дракона, мозг дракона - это смерть дракона... - слегка нараспев проговорила она. - Если дать самому холодному и жестокому человеку съесть хоть немного сердца дракона, он начинает жаждать любви, если дать мяса, человек, даже смотрящий в лицо смерти, оживет, любые болезни отступят, любые раны затянутся. Если съесть немного мозга дракона, то душа отправится в черные владения Повелителей Зла, пройдет путями Смерти и рождений, но всегда сможет вернуться обратно. - А кости дракона? - Порошок из костей дает силу самой истощенной земле, и плоды ее сохраняют здоровье. Поэтому в нашем поселке никто и никогда не болел. - Где же тогда все люди? - Люди?.. - она смолкла, отвернулась, долго и угрюмо смотрела вдоль улицы, весело шевелящийся оранжевыми вихрями, потом вздохнула. - Последнего дракона закололи больше ста лет назад. С тех пор в нашей долине убивают только людей. Я невольно поежился, и тут же вскрикнул от острой боли в плечах. - Что случилось? - Да вот, догулялся, - я приподнял грубую ткань и тихонько подул на плечо, потом на другое. - В нашей долине теперь убивают, лунный охотник, - с грустной улыбкой сказала она, - но никто и никогда не болеет. Пойдем. Мы направились прямехонько к понравившемуся мне трехэтажному особняку. Двор дома был усыпан песком и гниющими плодами двух огромных шелковиц. - Осторожней, не наследи, - предупредила "королева", осторожно ступая по краю двора. Мы на цыпочках добрались до дверного проема, поднялись на крыльцо. На полу комнаты, в самых живописных позах, лежали три скелета. - Господи, откуда же их столько? - Когда не стало драконов, охотники попытались захватить Небесный Город. Тогда властители высыпали в реку весь мозг дракона, который был в городе. А воду из реки пьют все. Души жителей поселка ушли по путям Смерти, и они стали убивать друг друга. Потом по реке спустились сыновья властителей, и бились с теми, кто остался жив. Мало кто уцелел. Сыновья властителей разрушили лестницу, мост и ушли обратно в город. Но четверо из каждых пяти остались лежать здесь, - не без гордости закончила она, вылезла из окна на скальный уступ и, прижимаясь спиной к горе, пошла по нему. - А потом? - спросил я, выбираясь следом за ней. - Потом охотники стали уходить за Долину Драконов и брать все, что хочется, у купцов. Но последние годы купцы ходят с воинами... - Она двигалась по карнизу маленькими шажками. - Охотникам приходится теперь путешествовать за добычей очень далеко. Они боятся, что без них накопленные сокровища кто-нибудь украдет и уже несколько раз пытались перебить всех жителей долины. Но нас не так просто найти. По скальному карнизу мы прошли над забором в соседний двор, почти до самого дома. "Королева" легко спрыгнула на песок между стеной и большой каменной чушкой. - Вот видишь, - она указала в сторону улицы, - трава там растет нетронутая. Видно, что к дому никто не ходит. А на камнях следов не остается. Никому и в голову не придет, что мы через соседний дом пробираемся. - И много вас тут прячется? - Много. Человек тридцать, наверное... - женщина запустила руки себе в волосы и хорошенько их встряхнула. - Охотники несколько раз из пленных сторожевых драконов делали. Боятся. Ты постой здесь, хорошо? Я сел на чушку, приподнял ткань рапсодии и снова подул на раскаленные плечи. "Королева" ушла за дом и через несколько минут вернулась с большим медным кувшином и двумя корнеплодами, похожими на свеклу. - В Колодец ты, как я помню, спускался. Но вот сильно сомневаюсь, что ты там пил. Хочешь? - она протянула мне кувшин. - Еще как! Спасибо, - я прильнул к теплой, чуть кисловатой воде, сделал несколько глубоких глотков, потом взялся за плоды и спросил: - А что такое "сторожевые драконы"? - Это зубы. - Она присела на камень под окном. - Зубы дракона большая редкость. Они растворяются в человеческой крови, поэтому, если на охоте погибнет, или даже просто будет укушен хоть один человек, то дракон остается без зубов. Порошок из зубов - это воля дракона. Когда они вырастают, ничто не может противостоять их жажде крови. Если дать порошка кошке, и посадить ее в дом, то она будет уничтожать все живое, до чего только дотянется. Она не будет признавать ни хозяина, ни своих котят, ни котов. Она будет уничтожать все, от чего пахнет жизнью и теплой кровью. Если дать порошка человеку, он станет таким же... Плоды на вкус удивительно напоминали обычную морковь. После первых же проглоченных кусочков, я почувствовал, как в висках упруго застучал пульс, глубже стали наполняться легкие, перестали ныть ступни ног и плечи. "Королева" сидела, откинувшись на стену, закрыв глаза и прикрыв их рукою от солнца. Лучи играли в ее волосах, резко очерчивали грудь, грели колени. Всегда восхищался женщинами, сумевшими сохранить себя, остаться вне времени, даже победить его. Сколько моих ровесниц опустилось, обрюзгло, просто постарело. А эта женщина... На сколько она старше меня? На десять лет? На двадцать? Но я уверен, что любой мужчина по ее приказу кинется в пасть тигра или пройдет сквозь пламя. Да что там любой, я и сам ради ее благосклонности хоть сейчас готов сразиться с драконом не очень крупных размеров... - Что ты на меня так смотришь? - она внезапно открыла глаза. - Ты удивительно красива, Королева! - искренне ответил я. - Не королева. Меня зовут Тхеу, - она буквально выдохнула этот слог. - Тхеу, - попытался я повторить ее произношение. - Тхеу. А меня зовут Игорь. - Иго р-р-р, - зарычала она на последнем слоге. - Почти похоже, - рассмеялся я. - Иго р-р-р, - повторила она, - Странное имя. Что оно означает? - Ничего. Это просто мое имя. - Ты что, сказал мне настоящее имя?! - она резко выпрямилась, на лице выразилось такое изумление, что в мозгах моих моментально зашебуршились шестеренки и почти сразу выдали справку из курса средней школы: в первобытных племенах истинные имена принято скрывать, во избежание сглаза и колдовства. Люди живут только под прозвищами. - Да, - подтвердил я, - это настоящее имя! - И осторожно предупредил: - Но ты можешь не называть своего истинного имени. Не нужно. Во взгляде ее светилось такое восхищение, словно я только что разорвал голыми руками пасть саблезубого тигра. - Тхеу, - сказал я, чтобы прервать паузу. - Звучное имя. - Оно означает "дыхание красоты". - Ты действительно очаровательна! - и я с ужасом вспомнил, как должен выглядеть со стороны. Высохшие волосы наверняка торчат в стороны, как заросли малинника, на лице грязные потеки от воды, да еще руки, белые по локоть после того, как в воду слазил. Мыться! Немедленно мыться, пока не выгнали как замарашку! Чтобы прилично выглядеть, я был готов кинуться даже в холод водопада, но сперва решил-таки спросить хозяйку. - Тхеу, а где мне можно вымыться? - Что? - Ну, отмыться, очиститься? - Ты хочешь танцевать? - Нет, избавиться от всей этой грязи, - я широкими жестами показал, как соскабливаю с себя кожу. - Я все поняла. Тебе нужно танцевать на Поющем Мосту... А, ты не знаешь Моста, - спохватилась она. - Ничего, мы пойдем вместе. - Ладно. Пусть будет мост. - Спорить с красивыми женщинами глупо. Особенно не зная местных условий. Может у них баня так называется! - Иго р-р-р, - тихонько шепнула она, - я буду звать тебя Лунным Охотником, а то кто-нибудь может услышать настоящее имя. - Хорошо. - Уж это-то мне абсолютно все равно. Лишь бы мое имя звучало в ее устах как можно чаще.