Зульфагар. Меч халифа

Однако и не сидеть же просто так.

Не зная, чем себя занять, Константин решил что-нибудь почитать. Даже не то чтобы почитать, а просто полистать какую-нибудь книжку. Причем, желательно с иллюстрациями. Вроде как ни к чему не обязывает, и в то же время вроде как при деле… Он осторожно открыл створку книжного шкафа, намереваясь взять какой-нибудь томик. И тут увидел несколько поздравительных открыток, лежащих отдельной стопочкой. Интересно, кто это, в связи с каким событием и что ей желает…

Все открытки были подписаны по разным поводам, мужской рукой, причем, насколько, не слишком обольщаясь по поводу своих графологических познаний, оценил Константин, одной рукой.

Первая была совсем короткой.

«Мы знаем, что сильней Вас любит кто-то,
А с нами Вы на службе, на посту,
Но ощущаем мы и теплую заботу,
И дружбу Вашу, Вашу доброту.
На улице зима, и хмуро, и тоскливо,
Но как надежда — нежные цветы.
Мы в сотый раз Вам говорим «Спасибо!».
Пусть сбудутся желанья и мечты.»

Интересно, с чем же это ее поздравляли? Явно, что не с днем рождения — день рождения у нее где-то летом… А, наверное, с 8-м марта, действительно в это время и хмуро, и тоскливо… Особенно здесь, в Москве.

И кто это ее любит? На кого столь прозрачный намек?

Калюжный взял другую открытку. И сразу вспомнил, когда на самом деле день рождения подруги.

«В день рожденья пионеров
День рождения у Веры.
И она как пионер
Всем всегда во всем пример.
Обаятельна, мила,
В меру к месту весела,
И задумчивость, и томность
Ей к лицу. Девичью томность
Излучает нежный лик.
И исполнит сей же миг
Вам письмо, отчет и справку,
Диссертацию, заявку…
В ряд параграфы расставит
И ошибки все исправит.
Мы за это много дней
Много благодарны ей!
В день рожденья пионеров
День рождения у Веры.
Будь всегда как пионер
Всем всегда во всем пример!»

Все правильно, день рождения у Верушки 19 мая! Как же это можно было забыть-то?.. А это в связи с чем?..

«Мы помним дни опасности и риска
Со вздохами, мольбами на устах,
Когда простое слово «машинистка»
Внушало нам благоговенный страх.
Когда вопрос о письмах очень резко
Стоял и жить спокойно не давал
И даже сам полковник (фамилия была густо зачеркнута)
Порою до земли поклоны отбивал…
Но вдруг пронесся слух, от счастья холодея,
Научный наш заволновался круг:
«Идет!»… Идет ОНА, как сказочная фея,
Несет всем избавление от мук!
И вот пришла —
чудесная, простая,
Как будто среди нас вот так всегда жила,
Чуть смущенная, живая и земная
Науку всю в порядок привела.
И в день рожденья — радости без меры,
Здоровья, счастья пожелать хотим!
И в душах наших негасима ВЕРА
В успех всех нас!
Теперь мы, ох, дадим!»

А ведь действительно, машинистки в частях такой вес имеют, что о-го-го! К иной и подойти-то страшно. И капризные они как правило, пока шоколадку не поднесешь, пальчиком не пошевелит… Это сейчас всеобщая компьютеризация — а еще несколько лет назад, вспомнил Константин, каждый поход в машбюро был сродни походу на Голгофу!

…- А тебе разве в детстве не говорили, что читать чужие письма нехорошо?

Калюжный вздрогнул, будто его уличили в чем-то некрасивом. Обернулся. Вера смотрела на него влюбленно и лукаво. Она всегда ходила в очках. И когда их снимала (в самом деле, не в очках же спать!), выглядела как-то непривычно и беспомощно — как, впрочем, и все женщины, вынужденные постоянно носить эту оптику. Крепенькое точеное тельце женщины было едва прикрыто простынкой. В окно уже вовсю жарило утреннее солнце.

— Да я это так только, — смущенно пробормотал Калюжный, торопливо захлопывая дверцу шкафа. — Хотел только книжку взять, чтобы тебя не будить…

— А вместо книжки читал чужие открытки… Ай-ай-ай, как не стыдно!.. Ну да ладно, Калюжный, не смущайся, прощаю, — смилостивилась Вера. — Знаешь, у нас в свое время работал такой Володя Мурашкин, так он как-то написал статью о том, как подслушивают телефоны. Так он там классно эту статью начал. Пишет: если вы случайно по телефону услышали чужой разговор, то признайтесь честно — сразу бросаете трубку или все же немного послушаете?.. Точно, да? Ведь интересно же послушать…