После нескольких дней военных действий, в ходе которых Айзекс был ранен, а многие кумало убиты, Бедже запросил мира, ибо «не понимал нашей манеры воевать».
Он согласился также выдать скот племени и стать данником Чаки.
«Один из моряков, — пишет Айзекс, — предложил противнику для закрепления дружбы предоставить нам десять девушек. Кумало согласились на это с такой же готовностью, как на выдачу скота».
Итак, Бедже снова остался невредимым в своем лесу Мгоме. Правда, он обеднел, но не так уж сильно: хитрый старый лис отдал всего лишь половину своего скота, и притом худшую. Тем не менее его не трогали до конца царствования Чаки и даже не заставили поступиться своей гордостью и лично явиться на поклон к королю.
Увидев беззубых старых коров и коз, с которыми расстался Бедже, Чака не рассердился. Он только засмеялся и сказал:
— Ну-ну, как видно, Бедже нашел новое пастбище для хорошего скота. Возможно, оно находится на верхушках деревьев, вы же туда не заглянули, а зря; Бедже да и все кумало не вчера родились, с ними надо держать ухо востро.
Когда же моряки явились со своим призом — десятью девушками кумало — Чака с восхищением воскликнул:
— Мама! Вот это мужчины! Им-то не подсунули беззубых старых коров. Или они стряхнули девушек с деревьев? Истинно говорю вам, никогда еще кумало не расставались с девицей иначе как за большой выкуп скотом.
Млоча — глава младшей ветви царствующего дома кумало — засел на холме Попдвааи, бесформенная масса которого одиноко высилась среди широкой равнины.
Из этого неприступного гнезда орел кумало управлял своим кланом и выколачивал дань из соседних. Скот, который он получал за то, что как никто другой умел вызывать дождь, стал для него постоянным источником дохода. Когда шли дожди, он требовал аванса на будущее, угрожая в противном случае «закрыть воду». Таким образом, он первый установил, что знахарю, вызывающему дождь, следует платить не только в дни нужды, но и в периоды изобилия. Млоча утверждал, что раз он умеет вызывать дождь (а в этом никто не сомневался), то может и прекратить его. Люди соглашались с такой неотразимой .логикой, а если они забывали платить за влагу или задерживали платежи, глубоко оскорбленный Млоча с полным сознанием своей правоты посылал отряд воинов, который и доставлял ему соответствующее количество упитанных коров.
Когда это занятие наскучило ему, Млоча предался другому, куда более опасному: таскал за хвост зулусского льва. Но, как мы видели, лев был чрезвычайно снисходителен ко всем кумало — Мзиликази, Бодже, Млоче — и разрешал им такие же вольности, какие позволяет львица своим резвым детенышам, пока один из них не укусит ее слишком больно. В таких случаях раздается угрожающее рычание, а если и это не помогает, львенка сажают на место; при этом он теряет кусочек шкуры.
Млоча не раз таскал льва за хвост и частенько заходил слишком далеко. Лев тоже неоднократно по-рыцарски предупреждал о том, что ударит лапой — пошлет военную экспедицию. Но экспедиция всякий раз оказывалась не более сильной, чем войско Млочи. В таких случаях между удальцами обеих сторон происходили поединки. Если же кумало покидали свою твердыню, то на равнине случались и большие схватки. При этом скот Млочи, лишившийся обычных пастбищ, начинал тощать, да и зулусы тоже не толстели, хотя время от времени им удавалось захватить зернохранилища кумало.
Возвращаясь домой после битвы при Ндололваапе (октябрь 1826 года), войско Чаки прошло неподалеку от крепости Млочи. Все зулусы еще помнили последние его проступки. На этот раз он был захвачен врасплох, что, впрочем, не входило в намерения короля. Правда, Млоча вместе со всеми своими подданными успел укрыться на горе, но никаких запасов провианта там не было, и несчастные кумало скоро поняли, что попали в западню. Прошло немного времени, и голод заставил их смириться. Чака же милостиво принял вождя кумало обратно в свою семью.
Более того, он не стал унижать Млочу, как не унизил Беджу, и не заставил побежденного явиться с повинной. Но Чака направил Млоче такое послание: «Ты лучше всех вызываешь дождь, а я лучше всех воюю. Пусть каждый занимается своим делом, и тогда не будет столкновений. Подобно тому, как я сохранил кровь твоего клана, сохрани, пожалуйста, для меня немного лишнего дождя, когда у тебя опять заболит большой палец ноги».
Не успел Чака вернуться из-под Ндололваана в Булавайо, как в ноябре 1826 года решил построить новую столицу в пятидесяти милях по прямой от Булавайо и на середине пути от прежней ставки к английскому селению Порт-Наталу. Это было актом вежливости по отношению к белым; теперь, чтобы нанести визиты королю, им не надо было переправляться через Тугелу, которая в сезон дождей становилась широкой и бурной. Чаке это тоже было приятно. Он мог теперь чаще встречаться с европейцами, а беседы с ними неизменно доставляли ему большое удовольствие.
Новая столица раскинулась примерно на той же территории, которую занимает сейчас город Стейнджер, в двух милях к северу от реки Умвоти и примерно на таком же расстоянии от моря. Чака назвал свой новый крааль «Дукуза» — от зулусского слова дука, что значит «теряться». Говорят, что это следовало понимать как намек на великое множество хижин, среди которых терялись вновь прибывшие.
Итак, Чака перенес свою ставку в Натал, который он теперь принялся заселять от реки Умвоти до Тугелы специально отобранными колонистами. Большая часть остальной территории Натала служила пастбищем для королевского скота, причем стадам одной масти были отведены отдельные участки. Это было очень удобно, так как позволяло немедленно обнаружить животное, отбившееся от своего стада.
В 1826 году во время ежегодного национального торжества умкоси, или праздника первых плодов, весь народ, одетый по-праздничному, собрался в королевском краале Булавайо — строительство Дукузы еще не было завершено. Молодые воины, изнывавшие от безделья, приставали к Чаке с просьбами вести их на войну. И пели в его честь:
Ва г'еда г'еда изизве
Уйя кухласела-пи на
Хе' уйя кухласела-пи на
Ва-хлула амакоси
Уйя кухласела-пи на
Ва г'еда г'еда изизве
Уйя кухласела-пи на
Хе! Хе! Хе! уйя
кухласела-пи на.
Ты покончил с племенами,
Где ты станешь воевать?
Да! Где ты станешь воевать?
Ты победил королей,
Где ты станешь воевать?
Ты покончил с племенами,
Где ты станешь воевать?
Да, да, да, где ты станешь воевать?
Но песня раздражала короля. Он не покончил с племенами и не победил всех королей. Как насчет Собузы с его свази на севере и педи-суто, живущими еще дальше? А на юге есть еще Факу, король пондо, но его владения граничат со сферой влияния короля Георга, и потому обращение с ним требует такта и дипломатии.
Итак, Чака, желая охладить немного пыл своего войска, решил послать его на север. Сразу же после окончания празднеств воины под командой Мдлаки выступили в поход. «Войском» именуются здесь младшие полки: дивизия Белебеле, состоявшая из ветеранов, была предназначена, как мы видели, для кампании против Бедже и действовала совместно с Айзексом и его мушкетерами.
Воинам предписывалось подчинить северные племена главенству зулусов и пополнить национальные стада; завоевание новых территорий в их задачу не входило. Экспедиция не имела успеха: Собуза укрылся в горной крепости, откуда его оказалось невозможно выбить. Далее к северу в знойном, малярийном Бушвельде[129], тянувшемся вдоль реки Олифантс, в стране бапеди и суто, армия очутилась без провианта. Она разбила лагерь на берегу широкой и бурной реки, через которую невозможно было переправиться, и питалась саранчой, гусеницами и тому подобной «мелкой дичью». Малярия и дизентерия скосили третью часть личного состава.
129
Бушвельд — географический район Северного Трансвааля, где растительность состоит из колючих кустарников и саванных трав.—