Казалось, равнина эта была житницей страны. На тучных пастбищах паслись антилопы, гну и куду; попугаи перелетали c ветки на ветку.
Но где-то поблизости обитали кафиры.
Желая осмотреть местность, Кару стал подниматься на холм, но вдруг остановился и воскликнул:
— Я почуял запах кафиров!
— Да, кафиров, скота и собак! — подхватили его спутники.
Избегая проложенных троп, они вошли в узкое ущелье, густо поросшее колючими кустами. Дальше ущелье разветвлялось, и один из проходов вывел их на склон горы. Отсюда открывался вид на горные террасы, широкую равнину и песчаные берега реки.
Долго смотрели бушмены на эту плодоносную равнину и не могли оторвать от нее глаз, словно читали увлекательную книгу. У подножия горы, где росли высокие деревья, виднелись краали для скота, обнесенные прочной изгородью, а подле краалей ютились хижины. Но, видимо, не все племя обитало в этих хижинах: широкая тропинка вела от краалей к плоской террасе на склоне горы. По этой тропинке проходили люди, большей частью женщины, рослые и стройные. Они несли сосуды с водой и громко разговаривали на языке кафиров.
Кару решил, что у подножия горы находится источник, и сюда приходят за водой жены вождя и его индуны, которые живут на горной террасе. Чтобы разглядеть их жилища, бушмены избрали другой наблюдательный пункт на склоне холма и увидели крепость племени бауэна.
Эти люди построили дома из камня. Они расчистили террасу на склоне горы, имевшую в длину около семи километров, а в ширину — до двухсот шагов, и обнесли ее каменной оградой. В одном конце террасы расположены были каменные дома, крытые травой, а в другом — высилась естественная крепость — круглая скала, также обнесенная оградой. Вокруг скалы и около каменных домов виднелись хижины, напоминавшие ульи. Несколько гигантских баобабов росли вдоль изгороди, отбрасывая густую тень на дома и хижины. Жалобно мычали телята, призывая матерей, мирно пасшихся внизу, в долине.
— Сейчас мир, — пробормотал Кару. — Когда бауэна ведут войну, они загоняют свои стада в крааль, обнесенный каменной стеной. А сейчас они едят, спят и говорят о своих стадах.
— Мы будем есть мясо коровы, — сказал Дакуин. — Я слышал, что оно вкуснее, чем мясо антилопы.
— Птица не ест, когда на нее смотрит мамба 18, — возразил Кару. — Мы не будем стрелять ни в коров, ни в антилоп. Если бауэна увидят раненое животное, они узнают, что пришел бушмен. Мы притаимся, как кролики, и никто нас не увидит.
— Если шакал находит гнездо куропатки, он не прячется, — возразил Краг, презиравший осторожность.
— Я видел кафиров, у которых отняли их стадо. Они беснуются, как львица, потерявшая детенышей. Мы не тронем коров.
Кару повел молодых людей назад, в ущелье. Дакуин, замыкавший шествие, должен был по приказу Кару заметать следы. Они свернули с проложенной зверями тропы, долго пробирались сквозь заросли и наконец подошли к гигантскому баобабу; диаметр дерева равнялся трем метрам. На земле валялись камни, покрытые лишаями, гнилые палки и кожура плодов. По-видимому, павианы знали об этом дереве, но бауэна сюда не приходили: старый баобаб находился слишком далеко от поселка.
Кару заглянул в дупло и поворошил палкой труху. Убедившись, что змей нет, он вошел в пустой ствол дерева и очутился как бы в большой пещере с деревянными сводами. Краг и Дакуин последовали за ним и помогли ему очистить будущее их жилище от гниющих листьев и хвороста. Затем Кару уселся и достал гадальные кости, а молодые люди отправились искать воду. У входа в ущелье под нависшей каменной глыбой они нашли холодный источник, а на обратном пути наткнулись на куду, дремавшего в кустах, но не тронули его, помня наказ Кару, человека мудрого и осторожного. Дальше увидели они леопарда, лежавшего на толстом суку дерева. Пятнистая кошка смотрела на них большими желтыми глазами, и они ускорили шаги.
Между тем Кару жег в дупле пахучие травы; по его словам, дым должен был прогнать ядовитых змей и насекомых. Юноши с любопытством бродили вокруг баобаба: такого большого дерева они никогда еще не видели. В огромном дупле все трое могли стоять и лежать. Затем они влезли на верхушку и стали сбрасывать на землю большие тяжелые плоды. С трех плодов Кару срезал сверху кожуру и наполнил их водой, а четвертый плод разрезал пополам и показал юношам зерна, соединенные между собой волокнами, которые были прикреплены к внутренней стороне кожуры. Один конец зерна был твердый и коричневый, другой — мягкий и белый.