Всего этого сам Званка не видел, а только слышал от отца, который раньше жил в Киеве, а потом служил ратником в небольшой пограничной крепости. Такие крепости, обнесённые бревенчатой стеной, с дозорной вышкой, стояли по всем окраинам русской земли. Воины-порубежники, если замечали в степи движение неприятельского войска, тотчас зажигали на вышке сигнальный огонь и первыми вступали в бой. А в мирное время крепость принимала дружину князя, когда та ходила в полюдье, хранила за крепкими стенами поборы. Воины-порубежники в крепости считались княжескими слугами.
Но Добрило, отец Званки, отстал от шумных товарищей, ушёл из крепости, срубил себе избу на вольной земле под Змие-вым холмом. Стал пахарем. Был Добрило человеком бесстрашным: подворье своё поставил не позади крепости, под её защитой, а выдвинул вперёд, в степные пределы. Знал Добрило, что там и земля лучше, и дремучий лес — враг пахарей — редеет, открывая широкие поляны.
— Ау, Званка! — раздался зов. — Где запропал, чадо?
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Узнав голос матери, мальчик стал проворно спускаться с холма. Заскользил вниз по круче, стараясь невзначай не ухватиться за кусты ежевики. Колючие они, как ежи, оттого, наверное, так и прозваны.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Летающий змей
⠀⠀ ⠀⠀
Больше всего Званке нравилось помогать отцу. Следить за его работой и перенимать отцову сноровку. Жили они от ближнего селенья далеко (только с вершины холма казалось, что рукой подать!), со всеми заботами приходилось управляться самим. Мать лепила глиняную посуду, шила одежду простыми иглами из тернового шипа. Хотя была у неё и бронзовая иголка, привезённая отцом в подарок с киевского торга. Да жалела её.
Топоры, ножи, косы не только вострил, но и ковал отец собственными руками. Был он, что называется, и швец, и жнец, и на дуде игрец. За всё брался, всё у него получалось на диво.
— А что, отче, — спрашивал Званка, — мог бы ты сковать плуг в сорок пудов, чтобы запрячь в него Огненного Змея?
Отец усмехался.
— Кабы был у меня богатырский молот, тогда смог бы. Но где нам с тобою отыскать Огненного Змея? Что-то не видать его над нашими холмами.
Однако мысль о змее запала в отцову голову. Однажды в знойный полдень Добрило разложил вокруг себя какие-то лучинки, обрывок холстины и смотанную кольцом пеньковую верёвку. Званку просил подать то нож, чтобы обстругать палочки, то в малом горшке варево из рыбьих костей, которое употреблял вместо клея. Вскоре на раму из тонких лучин отец натянул холстину, закрепил её крепко-накрепко, привязал к одному концу верёвку, а от другого пустил длинный мочальный хвост.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
— Сделаем-ка сами чудище, — приговаривал он. — Надобно нашему змею стать лёгким и прочным, чтоб ветер поднял его и понёс подобно небесной лодочке. Попроси у матери отвар из красящих листьев: нарисуем змею синие усищи, зелёные очи и пасть с красными зубами.
Званка только глазами хлопал, видя, как под руками отца возникает на чистой холстине свирепая морда. Но страху своего не выдавал. Одно ему было чудно́: как же взлетит этот змей с мочальным хвостом? Неужто у него вырастут крылья? Или надо подняться на вершину холма и оттуда сбросить его вниз? Тогда он слетит сам собою, как в зиму падают хлопья снега.
Но отец не стал взбираться на холм. Он дождался порыва ветра и побежал между холмами, подкинув холстинного змея и натягивая верёвку.
Ах, как взмыл змей к небесам! Как вольно стал парить над землёю! А если терял силу, начинал опадать — тут уж надобно было мчаться во всю прыть, чтобы ветер вновь подхватил летунца и понёс в своём потоке. Утомившись, Званка короткой подсечкой осаживал летающего змея наземь.
Забавы эти стали его главной утехой. А отец делал всё новых и новых летунцов. Изловчился прикреплять сбоку пустую камышинку: тогда ветер свистел в неё, как в дудку, и змей пел на лету, будто и впрямь был живой…
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Княжья дружина