Прежде чем Званка получил первое оружие — лёгкий топорик, его приставили к сокольникам. У князя на подворье был соколиный двор. Ловчие птицы ценились необычайно высоко. За кражу белого кречета полагался большой штраф: связка беличьих шкурок ценою в серебряную гривну да ещё три гривны в пользу князя.
Приручить вольную птицу было нелегко. А поймать и того трудней. Ловцы уходили за соколиными птенцами в долгие скитания на север: хищные птицы селятся далеко друг от друга. Сокола надо было выследить, подкрасться в его отсутствие к гнезду, схватить птенца. Да ещё довезти соколёнка живым до Киева!
Однажды на охоте князь Игорь, слезая с коня, дал подержать сокола со своей рукавицы Званке. Коготь птицы был острым, как наточенный меч! Незащищённая рука заливалась кровью, но Званка стоял неподвижно, не показывая боли.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Князь взглянул на него лишь мельком. Охота продолжалась. В широком синем небе чиркнула белая молния: это сокол взмыл вверх. А затем он поплыл, как белый парус, редко взмахивая крыльями. Высмотрев добычу, камнем упал на неё с небес.
Ловчие тотчас затрубили в рога: охота окончена!
Следующим утром князь Игорь велел выдать Званке полное снаряжение ратника. Только вместо тяжёлого меча Званка носил пока топорик.
Со временем Званка привык к обиходу княжьей дружины. Его уже не удивляли ни богатая одежда из цветных сукон, ни обильные яства на дубовых столах, когда слуги вереницей несли блюда с жареными лебедями, а туши вепрей волокли на толстых палках прямо от костров.
Старому князю Олегу не сиделось на месте, он водил дружину по ближним и дальним землям. А умер на севере, в Ладоге, от укуса змеи, которая выползла из конского черепа и ужалила его.
…Когда Званка, сын Добрилы-пахаря, подрос и получил меч и щит, в Киеве князем сидел уже Игорь.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Под парусом — в Царьград
⠀⠀ ⠀⠀
Торговля между разными странами была в те времена делом трудным и опасным. Тот, кто силён, старался вовсе не платить за товары, а отнимать их, забирать даром.
Через Киев шло несколько торговых путей. Не только с юга на север — Из греков в варяги, — но и на запад, по Дунаю, и на восток, к устью Камы. Но самой выгодной и удобной оставалась по-прежнему торговля с Царьградом, с Византией. Надо было только заставить греков уважать русских посланцев. Ведь купцы тогда считались и послами. Им полагались почести, охрана, бесплатное кормление. Через них владыки разных стран передавали друг другу грамоты и подарки.
Но первый поход к Царьграду оказался неудачным: знаменитые греческие огнемёты сумели оборонить город. Князь Игорь не стал упорствовать. Он понял, что силы его слишком малы. Вернулся в Киев и тотчас стал готовиться к следующему походу.
Неутомимый Званка, как верный помощник князя, ездил в далёкие северные места приглашать дружины словен и кривичей, чтобы вместе идти в поход на Царьград.
Всю зиму по Днепру строились боевые корабли, оснащались вёслами, канатами, парусами. В окрестных деревнях рубили и возили лес, сколачивали ладьи, смолили и конопатили днища и борта. Женщины усердно ткали паруса из холстины; две искусные ткачихи за зиму могли соткать лишь один парус. А кораблей готовилось множество…
Весною 944 года, ещё по высокой вешней воде, русские корабли двинулись в путь. На Византию. По дороге к ним присоединялись ратники других славянских племён: дулебы, хорваты…
Званка плыл на княжеской ладье.
Пока шли по Днепру, переваливали опасные пороги (первый назывался «Не спи»; там со дна реки подымались острые скалы), Званка всё не отводил глаз от левого берега. Какая бескрайняя травяная степь! И ни одного человека. Только паслись стайки быстроногих косуль да тяжело взлетали жирные дрофы.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
— О чём мыслишь, ратник? — спросил кто-то над его ухом.
Званка встрепенулся. Перед ним стоял Ярун, ближний боярин князя.
— Думаю, как хорошо здесь сеять пшеницу, — отозвался Званка.
Ярун пристально посмотрел на него.
— Ты родом из Северской земли? — И добавил утвердительно — Вы, северяне, искони пахари. Но ты прав. Не всегда левобережьем владели кочевники. Были времена, когда наши предки засевали эту степь и торговали с другими странами зерном. Были… но, может, ещё вернутся?
Между тем княжеская ладья первой достигла устья Днепра.
Впереди лежало море! Ветер здесь был совсем другой, не речной. Он туго надул паруса, рванул их — и вот уже русские ладьи закачались на солёной иссиня-чёрной волне Понта Эвксинского — Моря Гостеприимного. Так называли греки Чёрное море.