Андре. Ты свободна так же, как и я. Любовь — это состояние души, а не гражданский договор… И мы не были связаны друг с другом пожизненно… Кто захочет, может разлюбить в любой момент. У нее навязчивая идея. Пусть этим займется хороший психоаналитик, какой-нибудь колдун или модный парикмахер.
Поворачивается, отходит в сторону. Руку поднимает АЛЬБЕРТ.
Альберт (ГАБРИЕЛЬ). Простите, и вы считаете, что таким способом разведенным можно помочь сойтись снова?
Габриель. Я сказала вам истинную правду. А у Андре своя, которая подходит его стилю жизни, впрочем, как и его модная мужская одежда.
Мариет. Делайте, что хотите. Лично я готова встать на колени и всасывать воздух из-под двери.
Клод. Ладно… Я продолжу игру… Хотите послушать, что Мариет сделал мне самого-самого плохого за время нашего брака?
Мариет. Только не дыши слишком глубоко. Кислорода не хватает.
Клод. Я буду очень краток… Одной фразой обойдусь… На банкете в честь выхода ее книги Мариет собиралась представить меня своему издателю и… забыла мое имя.
Мариет. Я сказала «Клод».
Клод. Нет, это я сказал «Клод». Ты смотрела на меня отсутствующим взглядом, и глаза твои просили об одном: «Ну помоги же, как тебя там».
Мариет. Господи, это же была моя первая презентация. Меня словно подменили. Я же не нарочно.
Клод. Нет. Подсознательно я чувствовал, что ты хочешь сказать: «Хоть бы ты сквозь землю провалился».
Мариет. Ничего подобного. Я твердила про себя: «Хорошо, что ты рядом и гордишься мной». Но одновременно читала твои мысли: «С какой стати это дешевое издательство выпускает такой дешевый ее роман?»
Клод. Это ты так думала, а не я. Интересно, насколько мысли честнее слов?
Мариет. Ты в глубине души желал мне провала, потому что сам не преуспел как писатель. Вот и лишил меня любви и поддержки… Нет, самое худшее, что я могла сделать Клоду, так это воплотить свою мечту.
Клод. Не совсем верно, но спасибо, что имя мое упомянула.
Мариет (вне себя). И не собиралась. С языка сорвалось.
Ивон. …Что самого плохого сделал мне Альберт?.. Однажды вечером мы здорово поцапались. Альберт обнаружил любовные письма в моем шкафу… Он их прочел все и в приступе гнева швырнул в камин. Все они сгорели… Я лишилась того, чем дорожила больше всего на свете.
Габриель. А от кого были эти письма?
Ивон. От Альберта. От кого же еще?.. Зачем он это сделал, он так и не объяснил. Утром я сожгла все его галстуки. И почему, тоже не объяснила.
У всех присутствующих озадаченный вид.
Мариет. Теперь моя очередь. Вы не против? У Клода был роман с моей сестрой… Здорово для начала, что скажете?
Клод. Мариет… Не стоит об этом.
Мариет. Голубчик мой, ты высказался? Высказался. Теперь моя очередь… Он продолжался больше года. Между Клодом и моей сестрой Жермен… Хорошо, хоть не на стороне гулял.
Ивон. Плюсом я бы лично это не считала.
Альберт. Итак, любовный роман… И что было дальше?
Мариет. Я была оскорблена в своих чувствах, но попустительствовала ему. Раз ему так хочется, ну, думаю, пусть.
Альберт. И где они встречались? У нее? Вы следили за ними? Она, наверное, была хороша собой.
Клод. Еще как. Ее образ прямо на полотно просится.
Мариет. Нет, они встречались в нашем доме. В нашей спальне.
Андре. Что, Габриель, приятно такое выслушивать?
Мариет. Слушать нет. А делиться таким воспоминанием приятно ужасно. Столько лет об этом мечтала.
Альберт (МАРИЕТ). И пока они были — ну, вы понимаете — где вы находились?
Мариет. Тоже в спальне, само собой. Без меня ничего бы не получилось.
Андре. Вы что, наблюдали за происходящим?
Мариет. Нет. Я была участницей. Нет у меня никакой сестры. Это Клод ее выдумал, единственный художественный образ, рожденный его воображением.
Клод. Боже мой.
Мариет. Так что я превратилась в Жермен, так он назвал ее. Я бы предпочла «Рене», но уж так он решил.
Клод. Какой мужчина не любит пофантазировать? Завести воображаемый любовный роман?
Габриель (МАРИЕТ). Роман с собственной женой — это не измена в чистом виде. Уверена, что каждый в этой комнате грешил этим.