— Учитывая обстоятельства — самое мудрое решение. — Джуди кивнула. — Что бы там у тебя ни накипело, оно может подождать до более мирных времен. Устроишь сцену сейчас — зря только силы потратишь.
— Я совсем уезжаю.
— Из своей квартиры? Из Лондона?
— Совсем уезжаю. Возвращаюсь в Австралию. С меня хватит.
Джуди повела бровью:
— Попрощаться, значит, пришел?
— Точно.
— И когда же уезжаешь?
— Завтра.
Джуди вгляделась в молодое красивое лицо.
— Поспешные решения, знаешь ли…
— Я уже купил билет. По дешевке. Повезло — кто-то сдал в последнюю минуту. Но я давно об этом думал.
— Бежишь?
Сол улыбнулся:
— Ошибаешься. Сбежал я в Англию. А сейчас возвращаюсь домой.
Джуди задумчиво кивнула, загасив окурок в грязной тарелке.
— Он будет скучать, — сказала она.
— Знаю. Я тоже.
— Ой, ради бога!
— Напрасно смеешься. Я буду скучать, — негромко возразил Сол. — Я люблю его. Тебе этого не понять, верно?
— Что же это, жертва с твоей стороны? Поступаешь как порядочный человек? — поддела Джуди.
— В точку. — Сол встал. — Видишь ли, я еще и этого парнишку полюбил. Он, кстати, не толстый. Он классный.
Парень умудрился пронять даже тетушку Джуди. Она была до того тронута, что несколько секунд спустя, когда в коридор высыпали гости и принялись разбирать пальто (похоже, решение отправляться по домам созрело у всех одновременно), хотела лишь помочь австралийцу.
— Сол! — Изумление Хайди было искренним и беспредельным. — Что случилось? Что-то с Максом?!
Она бросилась к Солу, выхватила малыша из его рук, прижала к себе. Макс, разумеется, немедленно проснулся и заорал благим матом.
Кристина Тэкстон, только что восставшая из пьяного полуобморока не без помощи своего неутомимого супруга, терпеть вой Макса оказалась не в силах.
— Уберите его! — скулила она, уткнувшись носом в лацкан пиджака мужа. — Пусть он перестанет!
— Хайди, милочка. — Собранная, деловая, Джуди снова была на коне. — Давай-ка унесем Макса наверх, сменим подгузник. Ему это необходимо, судя по амбре. Свежий подгузник мы в этом доме не найдем, но как-нибудь вывернемся. Полотенце используем или еще что найдем. — Она подхватила Хайди под локоть и подтолкнула к двери.
— Но я ничего не понимаю! — запротестовала Хайди. — Почему он пришел?
Она оглянулась на Сола. Уронив голову, так что кудрявая челка упала на глаза, тот смотрел в пол.
— Клайв?
Муж тоже выглядел как-то странно: землисто-серый, он едва держался на ногах.
— У мальчика проблемы, — доверительно шепнула Джуди на ухо Хайди. — Мы с ним как раз секретничали, и он излил мне душу. Его девчонка залетела, и он в ужасе. Ему позарез нужны деньги. Вот он и не нашел ничего лучшего, как попросить их у Клайва. Для Сола он как… как старший брат. Пусть поговорят пару минут. Наедине. Ну же, пойдем, дорогая.
Хайди в восторженном изумлении округлила глаза:
— Господи, я представления не имела, Джуди. Конечно, пусть поговорят. А знаешь, Сол правильно сделал, что обратился к Клайву. Клайв его очень любит.
«Не вовремя я родилась, — думала Джуди. — Вот в военное время я бы развернулась. Я стратег и тактик одновременно. Я разрабатываю планы и организую исполнителей. Я умею создавать и умею разрушать. И я всегда попадаю в цель».
— Клайв, столовая пуста, — бросила она через плечо. — Вам с Солом там никто не помешает.
Она не сдержалась и подмигнула Солу. У того был удивленный вид. Джуди обожала удивлять людей.
Роджер по-рыбьи разевал рот, пока Джуди и Хайди с Максом на руках направлялись к лестнице.
— Не сейчас, Роджер, — едва удостоив мужа взглядом, предупредила Джуди.
Роджер смолчал. Но он видел, как она подмигнула Солу. И это ему не понравилось. Очень не понравилось.
Погруженная в мысли, Клэрри сидела на траве под вишней, где ее и нашел озабоченный Пластилин. Клэрри думала о долгом веке деревьев. Сколько они, должно быть, всего видят за свою жизнь. Эта вишня, к примеру, видела Тильду маленькой, наблюдала, как Тильда росла, как сморщивались, будто сливы-падалицы, ее родители, пока не высохли и не исчезли совсем. А что вишня помнит из судьбы дома до родителей Тильды? Дом ведь очень старый — а вдруг в прежние времена здесь жили какие-нибудь вельможи со слугами? Эта самая обычная на вид вишня, возможно, была свидетельницей любовных ссор, тайных свиданий и страшных признаний; под своей корой она, должно быть, хранит секреты всех до единого обитателей этого дома. Если отпилить кусочек и рассмотреть под микроскопом — не обнаружишь ли сплошные тайны?