Ноздри Титубы дёрнулись, но порыв она сдержала. Она ведь обычная служанка в особняке Сибли.
— Хорошо, мисс Хэйл, оставайся тут, — терпеливо молвила она, — только ничего не трогай.
Энн молча закивала, а служанка покинула помещение, притворив дверь за собой. Выждав для надёжности, Энн вскочила, бегом подбежала к окну и выглянула: заветная книга лежала на траве, никем не замеченная.
— Фух! Пронесло! — выдохнула девушка, выждала ещё некое время, а затем вернулась к гостям, которые пока что не собирались расходиться. — Простите, что спешно ушла! — извинилась Энн, устроившись рядом с графиней.
— Как ваше самочувствие? Лучше? — поинтересовался доктор Уэйнрайт — Я могу вас осмотреть, хотя я не педиатр, но…
— Благодарю, но не стоит, — перебила мужчину Энн. — Мне уже лучше. — Она поглядела кротко на Коттона, потом покосилась на графиню и едва заметно кивнула той, что дело сделано.
Марбург кивнула в ответ, поняв её.
— Энн, ты так и не ответила на моё предложение… — младший Мэзор выглядел расстерянным.
— Да, — не дала ему договорить Энн, — я согласна выйти за тебя, преподобный Коттон Мэзор!
— О! Это уже интересно! Похоже, свадьба всё-таки состоится! — весело произнёс доктор Уэйнрайт — Поздравляю! А давайте поддержим молодых! — он вскочил с места и заапладировал. — Горько! Горько! Горько!
Остальные вынужденно поднялись из-за застолья и тоже захлопали, заголосив:
— Горько! Горько! Горько!
Коттон обошёл стол, подойдя к наречённой невесте. Смутившись, Энн встала, приобняла наречённого, и они поцеловались перед гостями. Готорн сконфузился. Он сам хотел, чтобы Энн Хэйл стала его женой, даже подрался из-за неё с Коттоном в таверне, но его опередил тот же Коттон. Даже не верилось, что такой шлюхолюбивец как Мэзер-младший когда-нибудь остепениться и решит внезапно жениться, и не на ком-нибудь, а на невинной малышке, сироте Энн Хэйл. Готорн крякнул от неудовольствия, что рыжеволосая красавица теперь не принадлежит ему, а он так надеялся…
Когда влюблённые перестали целоваться под бравые аплодисменты и крики гостей, Энн села на место, как и Коттон. Постепенно званый приём подходил к завершению, гости начали мирно разбредаться по своим делам: кто-то отправился домой, кто-то пошёл проводить бессонные ночи с кем-то другим, таким же одиноким, как и он сам, а кто-то отправился в лазарет, заниматься заражёнными чумой, пациентами. Графиня с сыном уходили последними.
Призрак Инкриза Мэзора переворошил каждую спальню, каждый закуток на корабле графини, но так и не сумел найти вещь дьявола, делающую Марбуг неуязвимой. Заметя следы своего пребывания на корабле, Инкриз переместился в дом Сибли, когда ушли последние гости.
— Ну что? Ты нашёл дьявольскую вещь этой суки? — разгневано спросила Мэри.
— Я тебе говорил, что дьявольский атрибут всегда при ней. Марбург не глупа, чтобы хранить его на видном месте.
Ощутив, что усопший не обманывает, Мэри помассировала себе шею.
— Придётся искать самой, — устало вздохнула она и махнула рукой на старика. — Ты мне больше не нужен. У тебя осталось несколько минут, чтобы повидаться с сыном, потом возвратишься обратно. Иди. Я отпускаю твою душу.
По комнате прошелестел прозрачный ветер, Инкриз растворился в пустоте, а Мэри переоделась ко сну, предварительно заглянула к сыну, рассказала тому сказочку, чтобы он уснул, и вернулась в свою спальню. Уже засыпая, Мэри думала о том, как ей вычислить ахилесову пяту графини, с чего начать поиски, но когда в мыслях возник силуэт Джона Олдена, Мэри отложила эти мысли на дальнюю полку.