Встрепенувшись на очередной кочке, Инга потёрла лицо и огляделась.
— Я заснула? — спросила она.
— Не! Подремала минут пять, — успокоил её Мишаня.
Мельком взглянув на навигатор, Инга проснулась окончательно.
— Что у вас за ерунда творится? Откуда помехи?
— Да что-то вдруг отключился, зараза! — с досадой ответил Витёк. — Связи нет с этим ихним спутником.
Берестова вынула телефон и ей очень не понравилось, когда Шарап пробасил за её спиной:
— Та же фигня! У меня тоже трубка ни с кем не соединяет.
Инга заметила мигание за окошком.
— Останови! — приказала она Витьке. — Слава сигналит.
Ольгин ехал вслед за ними на внедорожнике. Их "Лада", как менее габаритная, стояла в фуре, надёжно прикреплённая к бортам специальными распорками. Двое пленников сидели внутри её салона.
Едва грузовик остановился, Берестова толкнула дверь и выпрыгнула наружу. Слава уже бежал ей навстречу вдоль фуры.
— Ерунда какая-то творится, — сказал он ещё издали. — Я хотел тебе позвонить, спросить, как долго мы тут ещё тащиться будем, но телефон не сработал. Сигнала нет.
— У меня тоже, — мрачно признала Инга.
К ним по обочине пробирались Витька с Шарапом, но Берестова уже повернулась и пошла вперёд, к кабине. Пришлось честной компании дать задний ход. В свете фар все четверо некоторое время бродили по узкой просеке, уходящей в темноту.
— А вы уверены, что это вообще дорога? — озвучил общее сомнение Ольгин.
— Витька! Чтоб тебя! Куда завёз-то? — возмутился Шарап, пройдя ещё несколько шагов и пнув в сторону упавшую ветку. — Смотрите, тут какие-то колеи есть, только я не я буду, если по ним этим летом хоть раз кто-то проезжал. И куда ты нас затащил?
— Да правильно мы движемся! — принялся оправдываться Виктор. — Ну, по небу смотрите! Вон в той стороне Ладога, а вот там, позади нас — шоссе! Где-то осталось…
— Где-то осталось! — передразнил Шарап.
Пока они препирались, Ольгин ушёл вперёд, за границу освещённого пространства. Инга подошла к нему. Он сидел на корточках и разглядывал что-то в лесу.
— Что там? — спросила она.
— Сам не знаю… Показалось, — ответил Слава. — Вот посмотри: кажется, что лес сплошной, но там явно какое-то пространство.
Берестова присела рядом с ним. Закат давно погас и разглядеть что-то, кроме тёмной массы стволов, ей не удалось. Но у неё уже были возможности убедиться, что Ольгин в темное ориентируется куда лучше многих её коллег.
— Может, мы незаметно с дороги свернули? — предположила она. — А ехать нужно было как раз там?
— Может, — согласился Слава. — Что делать будем, товарищ майор?
— Возвращаться надо, — приняла решение Инга. — Не так уж далеко мы от дороги…
— Минут сорок пропетляли, — "обрадовал" её Слава.
— Что?! — не поверила Берестова. — Ну, Мишаня!! Пять минут, значит…
Они отступили к грузовику.
— Так, парни. — Инга решила, что ответственность на ней, потому что она старшая по званию и это было её глупостью — позволить напарнику Шарапа выбирать, куда сворачивать. — От машины не уходите, фары не выключайте. Мы проверим, не в той ли стороне дорога осталась. Слава там просвет разглядел.
— Фонарь возьмите, — спохватился Витька, горя желанием хоть как-то оправдаться. — Счас!
Он бегом бросился к кабине, за фонарём…
Книга 6. Выбор Сокольского. часть третья. "Совершите вы массу открытий…"
Глава первая. О том, что ночью бывает слышно и видно
На кухне царила тишина. Сокольский в двадцатый раз перечитывал короткую записку бабы Вари. Каретов не посмел у него спросить, что это за листок и теперь маялся тем, что перекладывал на клеёнчатой столешнице спички. Ирина устроилась в углу диванчика, который передвинули подальше от окна, сидела неподвижно, завернувшись в старенький плед. От пледа пахло мамой и этот запах успокаивал.
Внезапно Сокольский поднял голову и прислушался. Каретов вздрогнул, рассыпав спички, и закрыл кучку палочек ладонью.
— Он в доме, — тихо сказал Сокольский и поднялся, вытащив пистолет. — За Ирину Александровну головой отвечаешь!
— А подмога? — быстро спросил Каретов.
— Ты видел: им не дозвониться, — терпеливо напомнил Игорь. — С кухни ни шагу! Стёпа! Войдёт твой Чирик — стреляй сразу.
Сокольский вышел с кухни, плотно закрыл за собой дверную створку и замер, прислушиваясь. Где-то наверху дрожало стекло: "гость" мог неплотно затворить за собой окно и теперь оно вибрировало от сквозняка.
Двухэтажный дом делился на восемь комнат, не считая кухни, прихожей, двух крытых веранд, кладовки и внутренней лестницы. Блуждать в потёмках по такому обширному лабиринту смысла нет. Лучше затаиться и не двигаться с места. Сокольский не торопился, у него до утра — куча времени. Единственный вход на кухню охранял Каретов (лишь бы парень не побоялся пальнуть в своего "помощника", если тот сунется). Шрам, наоборот, будет спешить. Он должен понимать, что в любой момент явится подмога из Питера и расстроит его планы.
Сокольский ощущал движение в глубине дома. Не нужно сверхспособностей, когда знаешь, что слушать. Надо отдать должное Андрею Шраму, он умел ступать на крашеные доски так, чтобы они не издавали ни звука. Но до уха Сокольского долетел шелест — это одежда проехалась по отставшим от времени бумажным обоям. Потом звякнула уключина жестяного ведра: противник добрался до первого препятствия, заметил вовремя, обошёл, но не учёл сдвинутую вбок крышку…
Игорь отодвинулся от кухонной двери и прижался спиной к стене, чтобы видеть проём двери на веранду и коридорчик, уводящий вглубь дома. Стоял он на самом видном месте, но в темноте, среди этажерок и шкафчиков, неподвижный силуэт не привлекает внимания. Свитер на нём тёмный, а светлую куртку он оставил на кухне.
В глубине гостиной тикали часы. Если следовать их ритму, можно замаскировать продвижение. Часы сейчас стучат громче осторожных шагов. На пару мгновений Сокольский перестал слышать противника. Потом различил осторожный вздох: невидимый враг засомневался, выходить ли из коридорчика в пустое пространство гостиной. Может, что-то почувствовал или ждал, что в кухне заговорят. Сокольский понял, что тишина и стук часов заставляют его напрягаться. Это нехорошо, надо расслабиться и слушать, чтобы не пропустить роковой момент…
Человек, который прятался за косяком, в коридоре, шевельнулся. Потом послышался чиркающий звук. "Это не спички!" — подумал Сокольский. Тихое шипение достигло его слуха, но он не сразу понял смысл. А потом что-то мелькнуло в дверном проёме, на пол упала жестянка и покатилась через прихожую. Инстинкт заставил прыгнуть в сторону кухни раньше, чем Игорь сообразил, что делает. Кухонная дверь вылетела под весом его тела.
— На пол! — успел крикнуть Сокольский, сдёргивая женщину с диванчика и падая на неё сверху…
* * *
Продираясь через мелкую поросль осинок, Ольгин старался придерживать ветки, чтобы не задеть идущую вслед за ним Ингу.
— Вперёд смотри, — посоветовала та. — Ноги поломаешь.
— Да пустяки! — отозвался Слава, потом вдруг замер, так что она налетела на его спину.
— Что? — тихо спросила она.
— Свет опять мелькнул, — так же шёпотом ответил мужчина.
— Может, где-то рядом деревня?
— Мне показалось, он снизу идёт… Нет, больше не вижу.
Он раздвинул ветки и через два шага выбрался из зарослей. Инга вырвалась следом, сломав неосторожный сучок, прицепившийся к рукаву её куртки. Впереди простирался песчаный берег, а за ним — свободное пространство замершего в тихой ночи озера.
— Наверное, я лунный отблеск на воде видел, — произнёс Слава, светя вокруг себя фонариком. — Это не Ладога.
Берестова согласилась: даже в темноте можно было разглядеть лес на другом берегу. Ладога — озеро огромное, а тут метров триста в диаметре — не больше.
— И никакой дороги, — пробормотала Инга. — Я идиотка!
Ольгин обернулся. Свет фонаря растёкся по земле вокруг их ног.
— Ты при чём? — спросил Слава.
— Надо было самой выбирать, куда ехать! Теперь придётся на трассу возвращаться.