Марк нахмурился, но Попов на него не смотрел и, вскочив, подошёл к полкам.
— В жизни она ещё красивее! По-моему, ты дурак! Или ты всё ещё её любишь? — Он обернулся, держа фотографию в руках.
— К чему ты клонишь? — не выдержал Марк, сам не заметив, что вцепился пальцами в край стола.
— Я тебя вчера искал, — признался Попов. — Думал, ты дома будешь. И вот Ольга тебя тоже искала. Пришла на твою квартиру, а там только мои люди. — Он ухмыльнулся, бросив взгляд на напряжённое лицо Марка. — Ну, они там разговорились и Ольга решила поехать с ними. Она сейчас отдыхает в одном симпатичном местечке…
— Меня не интересует моя бывшая жена, — резко перебил его Марк, словно испугавшись, что Попов услышит с расстояния, что у него сердце забилось где-то под горлом.
— Правда? — не поверил Попов, и поставил на место фотографию. — Ну, может быть, ты и прав. С прошлым надо расставаться без сожаления. Так ведь? — Он прошёлся вдоль полок и остановился неподалёку от председательского места, которое занимал Марк. — Может быть, ты даже не против того, чтобы Дашенька осталась совсем без матери?
Пресловутый МСМ правильно понимал, что трогать семью Марка Лисовского — верное средство взбесить его до того, что он потеряет голову. Попов, на свою беду, этой простой истины не потрудился усвоить.
Марк сорвался с места так стремительно, что Попов не успел рта раскрыть — и уже оказался прижатым к стене. В сонную артерию Андрея Алексеевича с нажимом упирался заострённый конец ножа для бумаги. Второй рукой Марк вцепился высокому противнику в самое чувствительное место, пониже живота. Попов замер, косясь сверху вниз на маленького, разъярённого бизнесмена.
— Одно движение — и я порву тебе сонную артерию, — яростным шёпотом пообещал Марк. — Знаешь, как лучше всего разрушить чей-то план? Убить того, кто его придумал.
— Ты этого не сделаешь, — стараясь не шевелиться, процедил Попов. — Сам знаешь… Убьёшь меня — сядешь. Ольге не поможешь. Дашку отправят в приют…
Он почувствовал, как больно надавил на его шею кончик ножа, и замолчал. Худо было и то, что этот маленький, беспардонный тип, ощутимо сжимал своей цепкой рукой его яйца. Попов боялся, как бы он не удостоился сомнительной чести быть кастрированным "закрытым способом". Но через несколько секунд хватка ослабла, Марк оттолкнулся от него и отошёл к столу. Бросил нож.
— Чего ты хочешь? — спросил он, едва переводя дух.
Попов потрогал шею, чтобы убедиться, что дырок нет и кровь не хлещет. Потом оттолкнулся от стены, поправил растрёпанную шевелюру и выпрямился. Проверять, всё ли в порядке у него в брюках, не стал, хотя очень хотелось.
— Зря ты так, Марк… — начал он.
— Что тебе нужно?!! — рявкнул Лисовской, так что Попов вздрогнул и подумал про себя: "Дай всё закончить, я тебя своими руками убью!"
— Просто не вмешивайся ни во что, — сказал он, поправляя галстук и заставив себя улыбнуться. — Не трогай склады, и вообще, попридержи свою бурную деятельность недели на две-три. И всё будет хорошо. Со всеми. Я тебе обещаю.
Марк неопределённо качнул головой. Он всё ещё не мог успокоиться, а может быть, не был уверен, что правильно поступил, отпустив Попова живым из своей мёртвой хватки.
— Хорошо, — выдавил он из себя. — Где Ольга?
— Она скоро с тобой свяжется, — пообещал Попов. — Ближе к вечеру. Но ты тоже меня не подведи, хорошо?
Марк глянул на него дикими глазами.
— Ты мне её покажешь! — с угрозой проговорил он. — По Скайпу. И дашь с ней поговорить! Или…
Попов примирительным жестом поднял руки.
— Хорошо-хорошо! Как скажешь! Но до этого момента просто помни, что никому об этом сообщать не надо. Это чревато последствиями.
Марк отвернулся, но по его напряжённой спине чувствовалось, что он еле сдерживается. Подумав, что провоцировать новую драку смысла нет, иначе Лисовской его на самом деле прикончит, Попов удалился из кабинета.
Глава четвёртая. Виктор
— Уверен, что это необходимо? — спросила Инга.
— А есть выбор? — бросил Сокольский. — Будь на связи и передай Славику, чтобы не лез вперёд понапрасну. Он мне ещё понадобится. Удачи!
Сокольский пожал Инге запястье и выбрался из очередной легковушки, которые по понятиям Инги менялись даже слишком часто. Пройдя метров сто по улице, мимо припаркованных машин и витрин магазинов, Сокольский, не оглядываясь, открыл дверцу другой машины и сел в неё. На месте водителя был Марк Лисовской.
— Я уж думал, ты не придёшь, — признался он.
— Нужно было убедиться, что за тобой не следят, — ответил Сокольский. — Мне доложили, что к чему, так что можешь не пересказывать. Похоже, Попов решил, что ты для него временно не опасен.
— И что делать?
— Вопрос интересный. Подождём ещё немного. — Сокольский ненавязчиво огляделся и тронул зачем-то ухо.
Марк уже начал терять терпение.
— А чего именно мы ждём? — спросил он.
— Не "чего", а "кого". Он уже на подходе.
Человек возник неожиданно, откуда-то сзади, и постучал в окошко. Сокольский тут же опустил стекло.
— Витёк? — вроде бы удивился он. — Тебе-то что нужно?
— Поговорить, — быстро сказал тот. — И не здесь. За мной могли следить.
Виктор Чехов не знал, где именно искать неуловимого Игоря Сокольского, но точно знал, что тот придёт на помощь другу. Значит, нужно следить за Лисовским. Конечно, Сокольский умел становиться неприметным и не запоминающимся для случайных прохожих, но Чехов знал его в лицо, поэтому и не пропустил нужного момента.
— Садись назад, — скомандовал Сокольский.
Они пересекли Невский и некоторое время петляли по улицам, пока не выехали на набережную Фонтанки.
— Поверни на Старо-Калинкин мост, — сказал Сокольский Марку, а через минуту, когда мимо проплывали характерные башенки указанного моста, добавил: — По Лоцманской, до поворота на Пряжку… Сверни чуть раньше, во двор… Вот тут, мимо гаражей. Остановись, где удобнее.
Марк остановил машину у торца обшарпанного, характерно-питерского жёлтого дома, сразу за рядом железных гаражей, поставленных тут ещё в совковые времена. Сокольский повернулся на сидении и посмотрел на Виктора Чехова. Тот сидел нахохлившись и сунув руки в карманы кожаной куртки. На его красивом, мужественном лице, совершенно не к месту читалось нечто обиженное и даже пришибленное, словно он был недоволен тем, что ему приходится делать, но понимает, что у него нет выбора.
— Что ты хотел сказать? — спросил Сокольский.
Марк пока ничего не понимал и выражение его лица тоже было далеко от счастливого. Один Сокольский оставался спокоен и доброжелателен. Он терпеливо ждал.
— Я ничего не знал, — начал Виктор и, поскольку Сокольский сменил выражение с доброжелательного до любопытного, добавил: — Я не знал, что затевает этот человек. Иначе не стал бы в этом участвовать.
— Давай по порядку, — предложил ему Сокольский.
— Хорошо. — Виктор вынул руки из карманов и теперь вертел в пальцах зажигалку. — Есть человек, который хочет провернуть крупную экономическую диверсию. Он подключится ко всем электронным коммуникациям и запустит в систему вирус, с помощью которого ему станут доступны выходы в транспортную систему, в банковские сети, в средства массовой информации. Как именно он это собирается сделать — мне известно только в общих чертах.
— Электронная революция в одном отдельно взятом городе? — Сокольский хмыкнул.
— Ничего смешного! Я его знаю, он это сделает.
— Ну, положим, меня сейчас интересует вопрос более частного порядка, — не согласился Сокольский. — Вот у него украли жену и угрожают её убить. Можешь что-то сказать по этому поводу?
Виктор посмотрел на него с искренним удивлением.
— По-твоему, это важнее?
— Ну да! — Сокольский пожал плечами. — Витёк, я тебе не раз говорил: я не решаю глобальные задачи, я занимаюсь частностями. Это только в кино отважный "агент 007" в одиночку борется со вселенским злом. Каждый раз глобальным, и каждый раз угрожающим всему человечеству. Что тебе нужно?