Никакого конкретного плана у него не было, но Носков очень хотел избавиться от Сокольского. Дача принадлежала одному знакомому Носкова и здесь в ближайшие две-три недели никто не должен был появиться. "Есть шанс, — говорил он себе, обрезая кусок шнура садовыми ножницами. — Есть шанс!"
Геннадия Антоновича волновало, сможет ли он справиться с противником. Росту в Сокольском — чуть выше ста семидесяти, да и весит он немного. Худой, с изящной костью… В самом Носкове было больше центнера, вымахал он за сто восемьдесят и когда-то занимался спортом. Оценив шансы, он решил, что справится с задачей. Моральная сторона дела напомнила о себе, когда он возвращался в дом, сунув обрезок шнура в карман. Как он сможет спокойно спать, если задушит этого измученного, явно раненого парня? "Выбора нет! — твердил он про себя. — Выбора нет! Ну нет же выбора! Если Шеллер найдёт Сокольского, он узнает, кто его нанял. Тогда убьют меня! И зачем я связался со всем этим?!."
— Лучше уж он, чем я, — пробормотал Носков. — В какой-то мере, это будет даже благодеяние. Шеллер его замучает, если заполучит.
Временно утихомирив совесть, Носков сложил принесённые дрова у камина. Сокольский сидел спиной к нему, в кресле, закутанный в своё пальто. Геннадий Антонович осторожно вытащил кусок шнура и подошёл ближе. Ему показалось, что раненый уснул. А может, потерял сознание? Так легче. Он даже ничего не почувствует…
* * *
Детьми они постоянно играли в сыщиков. Даже придумали "великого тайного агента" по имени Финт. Он фехтовал, как Зорро, и владел дедуктивным методом Шерлока Холмса. Едва не подравшись из-за выбора эпохи, они добавили в арсенал Финта машину времени и портативное телепортационное устройство. И то и другое скрывалось в эфесе его рапиры.
Финт сам себе выбирал дела: находил в книжках упоминание о нераскрытом преступлении, перемещался в нужную точку земного шара, а уже оттуда нырял в прошлое. Был у него и помощник, по кличке Тень. Этот никаких устройств в арсенале не имел, но по времени и пространству гулял не хуже Финта, цепляясь за его "ментальный след" (кто бы объяснил двум малолеткам, что это такое). Ещё Тень умел проникать в дома сквозь стены и прикидываться любым другим человеком, но когда приходило время "пожинать лавры" — незаметно исчезал. Скромняга, в общем.
Чтобы не ссориться, Олег и Игорь в каждой новой истории менялись ролями. Это Сокольский хорошо помнил, а вот какое именно приключение имел в виду его брат — сказать не мог. Тридцать лет прошло, попробуй сейчас верни в памяти детские забавы, когда у тебя вся взрослая жизнь — сплошные "похождения тайного агента".
"Финт. Финт под горой, — повторял он про себя, размышляя о словах Олега, когда выпадала минута. — Что же он хотел мне сказать? Что за гора такая, под которую мы запихнули нашего сыщика? Сюжет… Какая там была история? Может, Инга права и это бред? Начало агонии? Говорят, детские впечатления часто возвращаются, когда ты на волосок от смерти. Правда, за собой я такого не замечал… Финт под горой… Нет, Олег был уверен, что рано или поздно я вспомню! Мне бы его уверенность…"
Размышления на сей раз прервал господин Носков, подкравшись сзади с явно преступными намерениями. Сокольский сделал вид, что ничего не слышит…
* * *
Геннадий Антонович обмотал концы вокруг своих крепких ладоней и осторожно поднял руки, чтобы обхватить верёвкой шею спящего.
— Не шевелись! Рук не опускай!
Команда прозвучала тихо, но отчётливо. Носков испуганно оглянулся. Рот его приоткрылся от удивления и ужаса. Дверной проём загораживала высокая фигура. Появившийся ниоткуда тип целился в него из огромного, чёрного пистолета…
Размер оружия преувеличило воображение Носкова. На него смотрел обычный тт-шник.
— Я… не шевелюсь, — пробормотал Носков.
— Проходите, Геннадий Антонович! — мягко прозвучал из-за его спины знакомый голос.
Носков обернулся и снова вздрогнул. Посреди комнаты, рядом с креслом, стоял Сокольский… Или не Сокольский? Носков прищурился, как близорукий. Ему показалось, что привезённый им человек стал на пару сантиметров выше. А может, просто перестал сутулиться и втягивать голову в плечи? Он стоял в расстёгнутом пальто, сунув руки в карманы, и смотрел на Носкова выжидающим взглядом. Света хватало, чтобы подметить, что черты лица у этого Сокольского резче, губы кажутся тоньше, рельефнее проступают скулы, и выражение такое, какого Геннадий Антонович не помнил у нанятого им частного детектива: холодно-оценивающее, жёсткое, совершенно неподходящее к вкрадчивому голосу.
— Вы — не Олег Сокольский, — медленно проговорил Носков.
— Ваша правда, — согласился собеседник. — Олег убит.
Выудив из кармана резиновые перчатки, Сокольский встряхнул их и принялся не спеша натягивать на руки. Носков побледнел, и подался назад, но вспомнил про парня с пистолетом и замер на месте.
— Что вы от меня хотите? Кто вы? — спросил он, стараясь не заикаться. Ему показалось, что и движения у этого Сокольского другие, более короткие и рациональные.
— Мы ищем убийц, — объяснил Сокольский. — И вы — первый претендент на это звание. Вы наняли Олега Сокольского, отправили его следить за Шеллером, потом приказали приехать в левый офис на Охте — а там его поджидали. Странно, правда?
— Да вы что?! — Носков от возмущения взмахнул руками, почувствовал верёвку и затряс ладонями, избавляясь от предмета, остро напомнившего, что три минуты назад он решился на убийство. — Зачем мне нанимать человека следить, чтобы потом этому же… ну, тому, за которым он следил, сдавать? Чушь!
Сокольский прошёлся по комнате, выдвинул из-за шкафа стул и, взяв его за спинку рукой в резиновой перчатке, плавным движением переставил на середину комнаты.
— Садитесь, Носков. — Он указал на кресло напротив. — Я готов выслушать вашу версию, но если она покажется мне неправдоподобной… — Он покачал головой, словно заранее разочаровывался в собеседнике.
— Да что вы меня пугаете?! — возмутился Геннадий Антонович, но обошёл кресло и присел на краешек, стараясь не оглядываться на типа с пистолетом. — Меня просто попросили нанять человека, чтобы проследить за одной встречей! Я вспомнил про знакомого частного детектива…
— Очень интересно! — Сокольский повернул стул и сел на него верхом. — Вот с этого места о том, кто вас попросил, и о Шеллере — ещё раз, и как можно подробнее!
…Через полчаса Скольский сидел в машине рядом с Берестовой и вытирал лицо влажной салфеткой. Инга вырулила с просёлка на шоссе и мельком глянула на него.
— Ты и без грима мог изобразить собственного брата, — заметила она.
— Не скажи! Мы хоть и близнецы, но отличались. Образ жизни разный. Не хотелось, чтобы этот Носков раньше времени что-то заподозрил. — Он смял одну салфетку и выудил из пачки вторую. — Олег был потяжелее, и не такой потасканный, как я.
Инга критически ухмыльнулась.
— Считаешь себя потасканным?
— Нюансы видны в сравнении, — возразил Сокольский. — Где капли?
— В бардачке. Помочь?
Сокольский приподнял бровь.
— Прямо на ходу? — спросил он, доставая крошечный пузырёк-капельницу, но тут же вернулся к теме. — Думаю, Носков будет помалкивать и своему боссу ничего не расскажет. Кстати, Витьку Чехову об этом тоже лучше не знать.
Можно было и не предупреждать. Инга отличалась крайней степенью молчаливости во всём, что касалось дела.
— Куда едем? К нему? — спросила она.
Сокольский кивнул, запрокинув голову и капнул лекарство по очереди в каждый глаз.
— У нас появилось недостающее звено логической цепочки, — заметил он, крепко зажмурившись. — Отвратный грим. Кто только его делает?..
— Мог бы попросить мою косметику, — хладнокровно отозвалась Инга.
— Ничего, так было даже правдоподобнее.
— С глазами кролика-альбиноса?
Сокольский бросил смятые салфетки в пепельницу, а капельницу обратно в бардачок машины.
— Пора взяться за основного фигуранта, — постановил он, отставив тему кроликов и косметики. — На мой взгляд, на свободе он уже засиделся.
Глава четвёртая. Звонок из бездны