* * *
Снаружи завопили охранники. Потом раздались выстрелы и грохот. Шеллер сам не понял, как в три секунды оказался на палубе. Его люди размахивали руками, показывая что-то друг другу. Вопреки опасениям Александра Ивановича, никто его яхту не штурмовал, она мирно покачивалась, пришвартованная к пирсу.
— Вы что?! — напустился Шеллер на подручных. — Что вы делаете?!
— Да она чуть на головы не спикировала! — возмущённо начал объяснять один, но второй его перебил.
— Штука такая, которыми съёмки делают с высоты! Она летела прямо на яхту. Ну, мы её и того! А она как бабахнет! Вон, обломки в воде плавают.
Шеллер посмотрел на воду, потом отвернулся и оглядел из-под руки причалы, берег и пляж, на котором сегодня толпилось изрядно народу. Тот, кто хоть раз бывал на южном море, вряд ли захочет лезть в холодную, грязную лужу под названием Финский залив. Но либо большинство любителей открытых водоёмов Питера и окрестностей на Юге никогда не были, либо им решительно всё равно, где купаться и при какой погоде. Шеллер даже поморщился, представив себе эту процедуру, но потом отвлёкся на свои проблемы. Что-то внутри настойчиво вибрировало, заставляя беспокоиться, и Александру Ивановичу очень не хотелось думать, что Сокольский начал осуществлять свой план.
— Чушь! — сказал он вслух. — Кто-то фотографирует гавань — и что? Болваны! Явится хозяин этой штуки — заплатите ему, сколько скажет.
С этими словами он собрался вернуться в каюту, но неопределённое чувство опасности мешало. Хотелось убедиться, что беспилотник действительно случайно оказался рядом, и он никуда не пикировал, а охранникам со страху показалось.
Шеллер остался на палубе, встав так, чтобы его было не видно с берега. Он покурил, подышал воздухом, размял ноги — но хозяин разбитого аппарата так и не появился. Почему-то отсутствие претензий напрягало Александра Ивановича и с каждой минутой он начинал беспокоиться всё больше. Наконец, не выдержал и позвонил на берег.
— Подгоните мой лимузин, я уезжаю, — распорядился он. Потом повернулся к охранникам. — Отведёте яхту от берега и поставите на якорь. Смотрите в оба и не спите!
Ему пришло в голову, что с причала можно запросто закинуть на борт бомбу…
Лимузин остановился в конце утрамбованной дорожки. Шеллер, в сопровождении трёх телохранителей, сошёл с яхты и двинулся по пирсу к машине. Поблизости никого не было. Разве что, копался рядом с дорожкой, на песке, какой-то оборванный бомжик. Идущий впереди охранник машинально оттолкнул его, чтобы не лез под ноги. Бомжик плюхнулся на задницу, забормотав что-то малопонятное. Шеллер прошёл мимо.
Оборванец переместился на четвереньки и поднялся, неловко, как корова — сперва выпрямил ноги, потом оттолкнулся руками от земли. Медленно повернувшись, он посмотрел в ту сторону, где остановилась машина. Голова его при этом мелко дёргалась, словно он хотел кому-то кивнуть, но не доводил движения до конца. Один из телохранителей всё-таки удостоил его взгляда, но потом отвлёкся, решив, что ждать опасности от этого чучела в вонючих тряпках, с явными признаками последней стадии алкоголизма, нет смысла.
Бомжик постоял немного, потом заметил бутылку, медленно нагнулся, протягивая руку, словно прицеливаясь, кое-как подобрал сосуд с песка и побрёл на полусогнутых, нетвёрдых ногах в сторону пляжа.
— Ты бы так близко не подходил, — произнёс кто-то невидимый в крошечном наушнике, спрятанном в его грязном ухе.
— Уже ухожу, — тихо ответил "бомжик", не прибавляя скорости. — Он оставил на яхте двоих охранников.
— Это не проблема. Сделаем…
— Нет, — мягко отозвался "бомжик", не дав наушнику договорить. — Подождём.
Пройдя мимо пирса, он подлез под старым, покосившимся причалом, и присел на корточки у самой кромки воды. Его "нервный тик" куда-то делся, и суставы начали гнуться, как положено. Внимательными глазами он следил за изящной, белой яхтой Шеллера. Она заслуживала того, чтобы ею любоваться! Гениальное сочетание линий и граней, устремлённых вперёд и вверх, так что даже когда яхта оставалась на якоре — казалось, что она плывёт, едва касаясь волн. Хозяин отвалил за неё не меньше миллиона долларов. А может и больше. Сейчас она медленно отчаливала и поворачивалась в сторону открытой воды.
Прищурившись, оборванец некоторое время следил за маневрами этого чудного создания человеческих рук и разума. Его небритое, худое лицо было мрачным. Могло показаться, что он обиделся и теперь завидует хозяевам яхты, буржуям-богатеям, раздумывая, как бы утопить их посудину вместе со всем содержимым. Но причина его недовольства скрывалась в совсем другом.
— Значит, тут тебя убивали, — пробормотал он тихо. — Где-то тут. Может, даже в трюме этой самой яхты.
Ему захотелось самому попасть на борт и обследовать каждый уголок шеллеровской красавицы. Вдруг что-то найдётся, какая-нибудь зацепка! Но на "вдруг" нельзя полагаться. Если это и происходило на яхте Шеллера, его люди давно "вылизали" трюм, избавившись от следов крови. Да и зачем ему пачкать свою посудину? Он мог воспользоваться одной из вон тех проржавевших барж или брошенным доком в километре отсюда.
Тело Олега обнаружили в противоположной стороне от города. По кольцевой — минут сорок добираться. И подручные Шеллера рисковали, больше получаса таская тело в багажнике? Какая-то получалась нестыковка, но эксперт подтвердил, что на одежде его брата пятна солярки и волокна, из которых плетут снасти, а в лёгких — вода, состав которой указывает именно на эту часть залива. Совсем немножко воды, как если бы человек сделал неосторожный вдох, оказавшись головой в воде, но успел откашляться. А после этого его почти сразу убили. Игорь не просто догадывался, как именно умирал его брат. Он мог представить себе это пошагово, но старался не представлять. Бередить рану и подогревать в себе злость — всё равно что проиграть, даже на начав. Пусть Шеллер выходит из себя и делает ошибки.
Голос в наушнике напомнил, что пора бы на что-то решиться — и Сокольский отвлёкся от раздумий.
— Группа захвата на месте? — Он оглядел причал и яхту, и лаконично приказал: — Работайте!
* * *
Уехал Шеллер не сразу. Хотел убедиться, что больше не будет сюрпризов, и был жестоко разочарован. Через некоторое время со стороны спасательной вышки примчался катер. Какой-то бравый морячок орал в рупор:
— Немедленно покиньте яхту! Она заминирована! Бомба с часовым механизмом! Немедленно покиньте яхту! До взрыва — пятнадцать секунд! Четырнадцать! Тринадцать!..
Под аккомпанемент этого настойчивого голоса охранники "катапультировались" с борта с таким энтузиазмом, словно за ними гнался рой шершней. Потом прогремел взрыв. Он зародился где-то позади яхты, сразу же повалил густой, чёрный дым. Пляжные отдыхающие и люди самого Шеллера, словно заворожённые, стояли и смотрели, как он окутывает белоснежные борта…
Потом на Александра Ивановича набросился тот самый шустрый спасатель:
— Я располагаю информацией о том, что вас заранее предупредили о взрыве! — орал он, так что слышали все, кто оказался в радиусе ста метров от дорожки. — Почему вы не эвакуировали людей?!
Помощник пытался оттеснить моряка от машины, но это не улучшило дело. Откуда ни возьмись, повыскакивали репортёры со своими дурацкими камерами и тыча микрофонами, буквально взяли в кольцо лимузин Шеллера, его помощника и спасателя.
— Мы не были точно уверены в том, что это не шутка, — пытался отговориться помощник, понимая, что слова звучат как минимум — несерьёзно.
— Да?! Но ваш босс, судя по всему, шуткой это не считал, раз пересел в свой лимузин на берегу! А?! Ручаюсь, его не было среди тех, кого мы выловили из воды!..
Александр Иванович не стал дослушивать. Охрана помогла ему вырваться из окружения. Он хотел уехать, когда подбежал один из его людей и, нагнувшись к открытому окошку автомобиля, доложил:
— Дымовые шашки! Мы проверили. Кто-то пошутил, подбросил несколько дымовых шашек на борт! Ничего не пострадало. Только…
— Что?! — Александр Иванович схватил его за ворот и чуть не затащил через окошко в машину. — Говори!