«Тоскуют сегодня ночью быки, коровы и овцы…»
* * *
Тоскуют сегодня ночью быки, коровы и овцы,
которых на бледном рассвете погонят гуртом на убой,
тоскуют ночью в клетках львы, слоны и жирафы,
которых утром снова разглядывать люди придут,
тоскуют сегодня ночью бездомные кошки, собаки,
которых завтра утром не пустят опять на порог,
тоскует сегодня ночью земля, насытившись ливнем,
не в силах больше влагу в себя принимать…
Тоскую сегодня ночью, потому что завтра опять…
«В прекрасное верю, но грустное знаю…»
* * *
В прекрасное верю, но грустное знаю,
единственный друг мой, дневник,
давай помолчим.
Чистый лист оставляю.
Давай-ка прикусим язык.
Давай умолчанием будни исправим,
бездарному быту объявим войну
и жизни ржавеющий лом переплавим
на струны.
И тронем тихонько струну…
Сонет с актерами
Когда Шекспир придумывает роль —
Какой простор актерам и раздолье!
В лицо бессмертьем веет… Но изволь,
Сходи с подмостков в будни поневоле.
Но гению — и радости и боль.
А вы какие выдумали роли
Самим себе? Ни перца в них, ни соли,
Тягучая живучая юдоль.
Вы у безликой роли на приколе,
А гений — на престоле и на воле,
Но долго жить нельзя на высоте.
Что вам сказать? Кому какая участь?
Кому бессмертье, а кому живучесть?
Не знаю… Дождь… Томленье в темноте…
«Терпенье, терпенье, терпенье!..»
* * *
Терпенье, терпенье, терпенье!
Из хаоса первые звуки
возникнут, как слово и пенье.
Терпенье:
из мрамора вырвутся руки,
как после тяжелой разлуки.
Мелькают веселые пчелы,
но медленно меда творенье…
В янтарь превращаются смолы
на тигле терпенья,
как снежные вихри — в березы,
в улыбки — недавние слезы.
Свершается таинство срока,
природа не терпит упрека, —
цветы расцветают всем садом,
когда не торопишь их взглядом.
Есть скорость. Спешащая мимо,
свистит и съедает, что зримо,
но вспомни ты, землю обняв,
терпение леса и трав.
Терпенье способствует чуду —
восходят тогда отовсюду
цветы, и глаза голубые,
и звезды в ночи золотые!
«Ты к рассвету идешь…»
* * *
Ты к рассвету идешь,
поднимается солнце навстречу,
закругляется медленно путь,
и тебя уж идущие следом
наблюдают на фоне заката…
В те дни…
1
Продолжаю по-прежнему жить…
Пусть поэзия — чуткое эхо,
но молчу, но молчу я про это —
есть такое, что ей не вместить.
Это место в душе омертвело,
стало как инородное тело…
Продолжаю по-прежнему жить.
2
Пережил я все и выжил.
С чем остался? Я не знаю.
Оглушительное утро.
Всюду тишь и благодать…
Мне не выспаться вовеки.
Просыпаясь, засыпаю,
Словно в поезде, в котором
можно только спать и спать,
Словно в скором,
словно в скором,
ускоряющемся вспять…
3
Похороны. Полдень
На кладбище «Дойна»
лежал мой отец, красивый, спокойный,
под июньским небом высоким,
перед голубым горизонтом широким,
лежал он смуглый, согретый солнцем, родной,
его седые волосы
ветерок шевелил рукой.
Отец казался крупнее ростом,
выглядел он значительно
и удивительно просто,
и всем видом своим говорил мне отец,
что ничего тут страшного нет
и не значит, что это — конец.