Спасибо Марине — она отлично справлялась с информированием чата касательно пар, домашних заданий и даже намекнула одному из отстающих, что его оценки заинтересовали преподавательский совет, поэтому во избежание головомойки ему следует как следует подтянуться.
С Карамазовой мы особо не общались. Я только скинул вопрос в личные сообщения: «Как платье? Подошло?» На что получил ответ: «Платье превосходное, мы с Мариной полвечера выбирали! Вам понравится. Спасибо за приглашение и участие!»
Я тактично не стал спрашивать о цене и прочем — направлю чеки государю императору, пусть раскошеливается. А что? Неужели я даму буду вести за свой счёт? Нет, ребята, я слишком много повидал на этом свете, чтобы отдавать деньги за тряпки, которые оденутся всего лишь на один бал. Да, у аристократов такие правила — на каждый бал являться в новом платье.
Мне на такие правила было фиолетово накласть, я бы и в джинсах с футболкой явился, но ведь не пустит охрана. А затевать скандал и качать права означало приклеивать на себя ярлык нерукопожатого. Чем больше скандалишь на балах, тем меньше тебя туда зовут. Всё просто. Будь паинькой, ходи в костюмчике, сикай в специально отведенном месте.
На ответ Светланы я написал: «Надеюсь увидеть вас во всём блеске и великолепии! Заеду за вами ровно в семь!» На что получил вопрос: «Надеюсь, вы приедете не на мотолёте?» Я усмехнулся, поймал её взгляд и помотал головой. Вот ещё, буду я свой мотолёт на подобное сборище пафоса и высокомерия тащить. Его же там обосрут, обругают, а я не сдержусь в обиде за своего зверя. И получится эксцесс.
Поэтому поеду на машине, которую выклянчил у Бесстужева. А что? Они сами меня пригласили на бал, поэтому пусть и средство передвижения предоставят. Нет, я бы мог нанять машину, но… Приехать на бал на взятой в аренду машине, а уж тем более на такси — было верхом безвкусицы. Бесстужев же обещал такую машину, какая нигде ещё не засветилась. И водителя пришлет из верных людей, которые тоже нигде не отсвечивали.
В общем и целом, Бесстужев обещал дать средство передвижения, чтобы пустить пыль в глаза. А что? Я же дворянский сын, пусть и из далекой Сибири, но всё же дворянин! Мне по статусу положено быть скромным богачом.
На уроках было обсуждение предстоящего бала. Многие из одногруппников тоже оказались приглашены. Те, кто остался без приглашения, делали вид, что им по большому счёту плевать, но я-то знал истинные чувства, что сейчас бушевали в груди у тех, кто остался «за бортом светской жизни». На Светлану даже не смотрели — все знали, что Карамазовых пригласят только завзятые идиоты или самоубийцы.
Что же, мне впору было относить себя к уважаемой когорте этих самых идиотов и самоубийц.
Да, это мне наплевать на всех тех, кто будет толпиться под позолоченным потолком императорского дворца, а вот для остальных это был повод выйти в свет и засветиться. Возможность завести нужные знакомства или же найти подходящую пару.
Некоторые всё ещё были без обещанных в жены или мужья вторых половинок. Отчасти там предстояло наметить себе в пару подходящую кандидатуру, чтобы потом объявить родителям о своём выборе. Конечно, зачастую родители проигнорируют выбор неразумного дитяти да сами найдут именно тот суженый-ряженый субъект обожания, который дальше пойдет с отпрыском по жизни, но видимость свободы выбора отнимать не станут.
На одной из перемен я заскочил к Митрофану Валерьевичу Крапиве. Спросил у него про одну травку, которой у меня не оказалось в тот момент. Крапива сначала было нахмурился, глядя на меня, но потом, когда я сказал, что эта травка нужна для умирающей служанки, согласился выручить. Всё-таки не зря я в тот день не сдал его. Порой полезно закрывать глаза на небольшие промашки, если это в дальнейшем может принести пользу.
После уроков я отправился домой, подмигнув на прощание Светлане. Та сделала вид, что никакого наглого подмигивания не заметила. Ну что же, так надо. Пусть будет интрига касательно моего выбора до самого появления на балу. Велихвостова, Разумовская и Салтыкова посматривали в мою сторону, но явно с тем умыслом, чтобы на моё приглашение ответить отказом.
Да, я уже знал, что их пригласили, но вот женщины не могли до последнего надеяться на то, что свершится их маленькая месть и они меня отошьют. Ну, я не сделал им такого одолжения, ибо нефиг ведьмаков отшивать почем зря. Ведьмаки после этого обижаются и портятся.
Дома меня встретил неожиданный покой и согласие. Чопля не ругалась с Мариной, Кузьма не курил нервно у окна. Что-то явно случилось…
Они сидели втроём за столом и играли в настольную игру «Империя». Судя по довольной рожице Чопли — она выигрывала.
— Привет всей честной компании! — заявил я. — Всё ли у нас готово? Всё ли у нас собрано и выглажено?
— Всё сделано, шеф! — ответила Чопля. — Костюм висит в твоей комнате, всё заряжено в лучшем виде. Оружие укреплено и скрыто как ты любишь — ни один металлоискатель не подкопается.
— Чопля ещё ампулу с ядом вшила в воротник рубашки, — сказал Кузьма. — Так что если вдруг придется совсем худо, то не стесняйтесь укусить за левый уголок воротника.
— Что? Яд? Чопля, ты так плохо обо мне думаешь? — хмыкнул я. — Неужели я себя травить буду?
— Ну, случаи разные бывают, — с улыбкой проговорила Чопля. — Вдруг это как последнее средство? Ну, чтобы не выдать разных секретов императора-батюшки…
Ох, что-то не понравилась мне эта улыбка. Что-то было в ней такое… чоплинское…
Я вовсе не имел в виду, что улыбка шла от Чопли. Скорее, что-то в ней было ехидное и каверзное, как будто пикси нагадила мне в туфли, а сообщить забыла…
И конечно же я не собирался глотать никакой яд. Это позорная смерть для ведьмака. Лучше я сдохну, вцепившись зубами в глотку врага, чем пуская пену и дергаясь в судорогах.
Но вслух я ничего говорить не стал. Только благодарно кивнул:
— Чопля, я не сомневался, что ты внутри очень хорошая и добрая… Где-то очень глубоко внутри, настолько глубоко, что не достать светом фонарика.
— Вот вроде и похвалил, а по факту обругал, — буркнула Чопля. — Старайся для него после этого…
— Ты у меня молодец, — искренне сказал я. — Чтобы я без тебя делал? Может, жил бы где-нибудь во дворце на берегу Средиземного моря и ежедневно грел пузо на солнце.
Кузьма и не собирался скрывать улыбку. Его призрачная борода разъехалась в стороны, показывая конские зубы. Чопля фыркнула в ответ, но потом снова гаденько улыбнулась:
— Ладно-ладно, перевернется и на моей улице фура с пряниками! Вот тогда посмотрим — кто будет смеяться последним.
Надо же, и скандал закатывать не стала. Вот тут я и впрямь дал себе зарок ни в коем случае не касаться левого уголка рубашки.
— Марина, что по платью? — спросил я у молчавшей доселе помощницы.
— Выбрали, — кивнула Марина. — Пришлось постараться и слегка ушить в талии, но в нём ваша спутница будет неотразимой.
Мне показалось, что последнюю фразу она сказала печально. Как будто заревновала меня к Светлане. Я хмыкнул, взял двумя пальцами её за подбородок и поднял лицо:
— Отставить грусть-тоску! Выход Карамазовой никак не связан с моей к ней симпатией или антипатией. Император сам говорил, что хотел бы притянуть Светлану ко двору, вот я и начал делать первые шаги. Грех её отца довлеет над всей семьёй, а я хочу этот самый грех убрать достоинством дочери.
— А я знаю анекдот про достоинство! — подала голос Чопля и тут же его рассказала: — Девственность — это женский недостаток, который легко устраняется мужским достоинством.
— Молодец, я ни капли не сомневался в твоих познаниях фольклора. Ладно! Закончили обсуждения! — хлопнул я в ладоши. — Я голоден, как волк, и как волк буду зол, если меня сейчас же не накормят!