– Всегда готов, тренер!
– Давно не виделись, ученик, – усмехнулся дядя Коля и невероятно ловко выскользнул из моих медвежьих объятий. – Не время сейчас, после потолкуем.
– Что, настолько все плохо? – немедленно напрягся я. – А отец молчал… что, блин, за манера?!
– А ты мне это прямо в лицо выскажи, сын!
Упс… опять лоханулся. Папенька, чтоб вы знали, в случае нужды умел быть абсолютно бесшумным, несмотря на габариты и парадную сбрую, то бишь не самый удобный костюм. Для него, естественно. Потому что единственно приемлемым Виктор Андреевич считал комплект из старых треников с олимпийкой. Но, к великому для него сожалению, при всей своей власти не мог их себе позволить. Вернее, как раз вследствие. Хоть и не из стеснительных мой батя, ага. Да взять хотя бы текущий момент – не стал скрывать отцовских чувств при посторонних. Но, опять же, на свой собственный манер – то бишь с обнимашками не полез, даже руку не пожал, в отличие от старперов-подельников. Зато посмотрел этак со значением, а еще со своей неизменной иронией, и дернул головой в сторону кабинета, типа, пошли, заждался уже. Зная Виктора Смалькова (а уж я-то знаю, как никто!), подобный жест мог быть расценен однозначно как величайшая степень доверия. Тем более что в сам кабинет меня пригласили впервые. Вы только представьте – за все эти годы! Кстати, братец Арти и в этом меня опередил – племяш побывал в дядькином логове минимум на неделю раньше меня, родного сына. А это тоже о многом говорило.
Личная приемная моего беспокойного родителя пустовала, зато кабинет скомпенсировал этот недостаток – интерьер в общих чертах мне был знаком (после стольких сеансов связи!), но сегодня в нем наблюдались изменения – отцовское место осталось в неприкосновенности, но гостевых кресел прибавилось. Два места слева от стола занимали высокопоставленные гости в лицах дорогого дядюшки Питера и заклятого друга кузена, на аналогичные два справа Виктор Андреевич указал кэпу с Грегом, а на мою долю остался диванчик напротив папенькиного кресла. Я даже не сразу сообразил, что мне именно туда, повертел головой в поисках еще одного посадочного места, но нарвался на отцовский взгляд и покорно приземлился, куда велели. И не прогадал – рядом со мной невозмутимо устроился тренер дядя Коля.
– Не кипишуй, пацан, – шепнул он, когда я вознамерился было поинтересоваться у папеньки, с чего это такая честь. – Так надо. Витька не хочет тебя светить.
– Типа, не заслужил? – возмутился я. Тоже шепотом, кстати.
– Бери выше – ты наше секретное оружие. Короче, сиди, как мышь под веником. Не знаешь, как это – смотри на меня.
– Уговорил, тренер. А чего это тут вообще?
– Да так, ерунда, – отмахнулся дядя Коля. – Ежедневный сходняк. Малое оперативное совещание.
– Поня-а-атно… хочешь сказать, ради этого нас с «Молнии» дернули, курьер не пожалели?
– И это тоже, – кивнул тренер. – Раз уж выпала такая возможность. Витька решил, что так вам будет проще вникнуть в ситуацию.
– Нам?
– Всем троим.
– Вы чего там шипите? – обернулся на нас папенька, колдовавший с бутылками и стаканами у старинного бара. – Мы вам не мешаем?
– Да мы уже привыкли, – очень кстати влез кэп. – Твой младшенький не в меру скрытен, Виктор.
– Еще скажи, старших не уважает, – хмыкнул отец, одарив Иванова стаканом. Второй же протянул Грегу, возмутительным образом проигнорировав нас с дядей Колей.
– Ну, не без того…
– Да ладно тебе, Майк, – вступился за меня мистер Слоун. – Все мы такие были. А с Денисом мы и сами немного того… перестарались…
– Можно подумать, племяш у меня святой, – ухмыльнулся дядя Петя. У него стакан уже был, так что он не отказал себе в глотке элитного пойла – иного Виктор Андреевич в своем логове не держал. – Скажи, Артур?..
– Э-э-э… не совсем понимаю, о чем ты, отец, – не повелся кузен.
Его, как я заметил, тоже спиртным обделили. Вот такая вот дискриминация. Я бы даже сказал, возрастная сегрегация. Что поделать, для Виктора Смалькова и Питера О’Мэлли мы с Артуром навсегда останемся несмышлеными детьми. И тут хоть из кожи вон, а ничего не изменишь. Разве что посамовольничать? Кстати, почему бы и нет?.. Тем более что папенька уже с удобством устроился в собственном кресле-монстре, вооружившись емкостью с чем-то янтарным – тут даже гадать не берусь, может и коньяк оказаться, и вискарь.
– Ну что ж, дорогие… гости! – с заминкой начал Виктор Андреевич. – Вы наверняка задаетесь вопросом: а за каким, собственно, лядом я оторвал вас от важных дел и загнал в самую дорогую клетку во всей системе Алабужева?
– Бери выше – во всем Колониальном союзе, – булькнул вискарем дядя Петя.