На переломе от республики к империи (около 200 лет до Р. X., после первой Македонской войны) римское монументальное зодчество пережило род технической революции, упростившей тяжеловесную кладку старого строительства, баснословно удешевившей и рабочий процесс, и материал его. К нему стали применять способ, конечно, не сейчас лишь изобретенный и вошедший в употребление, потому что грубая простота его свидетельствует о глубочайшей древности, но, повидимому, только теперь обращенный из старинного средства мелкой обывательской стройки к созиданиям крупного масштаба и общественного значения. Древнее прилаживание дикого или тесанного камня на камень уступило место скорой и дешевой двурядной кладке, из треугольного (обыкновенно) кирпича, с пустотой между двумя рядами, заполняемой массой из мелкого камня, который заливали известковым раствором, окрепавшим, как гранит, в несокрушимость, выдержавшую во множестве памятников испытание слишком двадцати веков. Отныне стало возможным созидать грандиознейшие своды руками простых, механически работающих каменщиков, не имея в распоряжении иного материала, кроме кирпича, булыжника и извести, Уже в 566 году от основания своего город украсился Порциевой Базиликой, старейшим зданием этого рода в Вечном городе. Именно по таком системе построен Пантеон — прекраснейший из монументов императорского Рима, воздвигнутый зятем Августа и первым его министром М. Випсанием Агриппою. Однако, тот, прекрасно сохранившийся, круглый храм — земной символ божественного неба, — который мы видим теперь в Риме, имеет с Пантеоном Агриппы общего только место и относится к много позднейшей эпохе Адриана, с которой, пожалуй, более ладят его мистический замысел и купол, перелетевший на Тибр с персидского Востока. Корруайе и Дьелафуа находят в нем как бы потомка дворца в персидском Сарвистане (между Ширазом и Бендер Аббасом), который, будучи типически родственным Пантеону и круглой залой своей, и куполом, и способом постройки, однако, старше его на четыре, а может быть и на все на пять столетий. Но относится ли Пантеон к первому веку до Р. X., как строение Агриппы (729 a.u.c. = 24 a Ch.), или ко второму по Р. X., как строение Адриановой эпохи, это с технической стороны не так важно. Быстро, еще при Августе, дойдя до совершенства, новый технический способ зодчества продержался в течение всего существования империи, не падая, но и не идя вперед. При Антонинах манера кладки не иная, чем при первых цезарях.
Цементная революция должна была явиться истинным благодеянием для цезарей. Лихорадочное строительство их зависело не от личного только их расположения и пристрастия к роскоши и великолепию. Оно — часть политической системы цезаризма, одно из могущественнейших средств побеждать воображение толпы. Строить значит — в Риме — завоевывать себе народ и власть. Цицерон помешает даже частное строительство в число верных средств действовать на воображение толпы, создавать себе популярность и пробираться, таким образом, к высшим должностям. Всеобщее удивление к роскошному дому, который двоюродный дед Августа, Кней Октавий, выстроил на Палатине, много содействовало ему, хотя и новичку в знати, получить консулат — первый консулат в фамилии Октавиев. Что касается строительства общественного, государство, и при республике, и еще более при империи, дорожило им, как одним из сильнейших средств влиять на народное воображение, и держало его под крепким своим контролем. При республике санкция на созидание или перестройку публичных зданий принадлежала сенату, который осуществлял эту свою прерогативу через полномочия, даваемые в порядке сенатских постановлений на имя консулов или цензоров (главным образом), предоставляя последним, в случае невозможности управлять предложенным сооружением лично, учреждать специальные строительные комиссии — дуумвиров, триумвиров, квинквевиров — глядя по числу входящих членов. Август вместе, с другими цензорскими полномочиями, которыми он особенно дорожил, присвоил себе и строительную инициативу, а временные комиссии превратил в постоянное учреждение бюрократического типа — попечительство общественных сооружений (curatores operum publicorum). С тех пор праздники и памятники — это как бы императорская печать, санкционирующая справедливость сенатских возвещений, что salus publica растет и процветает под державой цезарей.