12 мая.- В очередном письме интенданту Алансона господин д'Энневаль сообщал о том, что состоялась еще одна большая облава, в ходе которой были убиты еще два волка.
16 мая.- Из следующего письма господина д'Энневаля следует, что в большой облаве, устроенной 16 числа, приняли участие крестьяне 48 приходов. О Звере не было ни слуху ни духу. Он не подавал признаков жизни со 2 мая, когда его видели в деревушке Шометт, или с 6 мая, если считать, что именно в него дважды стреляли в тот день. Господин д'Энневаль был склонен считать, что Зверь мертв.
Я ненадолго прерву свой рассказ о ходе событий, чтобы подчеркнуть две-три детали. Кстати, господин д'Энневаль, обладавший поразительным охотничьим чутьем и бывший человеком очень порядочным и совестливым, обратил на них внимание. Возможно, однако, он и не сообщил о них властям, хотя и понимал, что это следовало сделать, так как господин д'Энневаль-сын, человек очень осторожный и весьма скептически настроенный, как я имел возможность заметить, отговорил его от столь необдуманного поступка, который мог повлечь непредсказуемые последствия. Итак, господину д'Энневалю стало ясно, что в Жеводане он имеет дело не с волком и не с волками... Было там еще что-то... А ведь господин д'Энневаль не мог ошибиться, ведь у него был богатейший опыт, он собственными руками уничтожил сотни волков, он преследовал их, травил собаками лично, так что уж он-то знал в волках толк. Как писал господин д'Энневаль, Зверь, которого он видел лично, или животное, походившее на Зверя, если верить описаниям очевидцев, было вовсе не волком, а каким-то иным существом. В этом, кстати, мнение господина д'Энневаля совпадало с убеждениями жителей края. Быть может, это ощущение возникло стихийно, а быть может, явилось результатом массового самовнушения, которое произошло из-за того, что люди испытывали настоятельную потребность как-то персонифицировать бедствие, назвать источник несчастий. Распространению этих верований явно содействовали и пребывавшие в смятении власти, кстати, вполне вероятно, способствовавшие их возникновению, а также и безапелляционные заявления людей, призванных толковать волю Божию, то есть священников, о том, что существует лишь один Зверь, насланный на Жеводан самим Господом в наказание за грехи человеческие. Так уж получилось, что несчастья, обрушившиеся на наш дикий край, объяснялись лишь одной причиной, все убийства приписывались лишь одному существу, вместо того чтобы каждый случай был рассмотрен в отдельности. В то же время кровавые деяния неведомого убийцы были окутаны своего рода тайной, за ним признавалась какая-то сверхъестественная сила.
Но возникали многочисленные вопросы... Если в Жеводане свирепствовал всего один Зверь, являвшийся, по утверждению церковников, олицетворением Кары Господней, Зверь, столь сильно отличавшийся от всем известных волков, то почему же тогда за его голову была назначена награда? Никогда прежде на памяти жителей края, где волки встречались гораздо чаще, чем лисы, не возникало необходимости призывать на помощь охотников из других провинций Франции. Не было такого и в самом отдаленном прошлом... Странные повороты происходят в сознании людей... Париж направил в Жеводан господ д'Энневалей именно по той причине, что они были прославленными и очень удачливыми охотниками на волков, и в то же время с их прибытием у жителей края еще более окрепло убеждение в том, что дело-то совсем не в волках или не только в волках. Более того, сами д'Энневали, едва прибыв в Жеводан, уверовали в это! Но вернемся к фактам.
19 мая. - Как сообщал в письме к интенданту Алансона, написанном в Мальзие, господин д'Энневаль, какое-то время он пребывал в надежде, что Зверь уже уничтожен, но, увы, эта надежда оказалась тщетной. Как стало известно, в лесу Сервиланж в приходе Вантеж была растерзана женщина, примерно на том же месте, где 2 мая была найдена первая жертва. У несчастной была откушена голова (её у трупа просто не оказалось и впоследствии ее так и не нашли). Отдельно от тела валялись обглоданные кости правого плеча и руки. Грудь была вся изгрызена. Господин д'Энневаль поспешил на место преступления и рассыпал вокруг трупа отраву, предварительно пропитав ядом и бренные останки. Появились крайне мрачно и даже угрожающе настроенные крестьяне и окружили господина Д'Энневаля, храня грозное молчание. Затем они построили вокруг трупа шалаши и оставались в них, читая молитвы, все время, пока охотники сидели в засаде, выражая таким образом свой гнев и впервые проявив враждебность и непокорность.
В «Газет де Франс» от 3 июня было опубликовано письмо одного охотника из Клермона, в котором он сообщал, что Зверь растерзал 19 мая в лесу у Сервиланжа молодую женщину и что господин д'Энневаль, прибыв на место, приказал отравить труп несчастной. Однако старый охотник из Нормандии чуть позже признал, что особенно не надеется на эффективность этого средства, так как жители деревни соорудили неподалеку от тела шалаши. Они приходят в эти шалаши, устраивают там ночные бдения, жгут свечи и читают заупокойные молитвы, отпугивая тем самым хищника и не давая ему приблизиться к остаткам добычи. В тот же день в окрестностях Вантежа была убита волчица с выводком из восьми волчат.
21 мая.- Зверь проходит у подножия гор неподалеку от Мальзие, в него стреляют с 20 шагов, но промахиваются, после чего чудище преодолевает реку вброд. К этому времени со дня прибытия д'Энневалей уничтожено 18 волков. 23 и 28 мая были устроены большие облавы, но успеха они не принесли.
«Газет де Франс» в номере от 3 июня сообщала о том, что «24 мая Зверь загрыз сначала девушку в деревне Мазель, а потом - вторую в деревне Сен-Прива. В тот же день Зверь попытался напасть и на
третью, в Марсийяке, но не причинил ей никакого вреда, потому что бедняжке пришел на помощь четырнадцатилетний мальчик, вонзивший в тело хищника нож, укрепленный на конце его алебарды. Когда юный спаситель девицы вытащил нож из бока Зверя, то увидел, что лезвие окровавлено. Жуткое животное тем временем укрылось в лесу Клавьер. В церкви ударили в набат, и все жители прихода поспешили на этот скорбный зов. Вскоре крестьяне окружили лес и прочесали его, но Зверь, как это уже не раз бьюало, таинственным образом исчез, хотя никто не мог взять в толк, как он мог проскочить через цепь незамеченным».
В нашей высокогорной части Жеводана, продуваемой всеми ветрами, весна вступает в свои права довольно поздно. Иногда даже в начале июня случаются заморозки, особенно по ночам. В долинах, где расположены городки Шозег, Сен-Флур, Манд и Маржеволь, там, где почвы более плодородны и где горы защищают поля словно гигантскими щитами, урожай вызревает гораздо раньше и бывает намного обильнее, чем на наших каменистых склонах. К концу мая в долинах уже вырастают кое-какие овощи, вот почему в городках часто устраивают ярмарки. В пятницу 24 мая в Мальзие и был большой базарный день. На эту весеннюю ярмарку обычно спускались с гор все обитатели близлежащих деревень, чтобы купить саженцы и продать шерсть, что успели напрясть на зиму. Народу обычно в тот день сходилось в Мальзие видимо-невидимо. Отправился туда и я. Дорога отняла у меня довольно много времени, потому что пошла кружным путем, так что пришел я в Мальзие к полудню. Вокруг только и было разговоров, что о Звере. Говорили, что накануне его видели у перевала Альбаре-Сент-Мари, неподалеку от деревни Ла-Гард, где в него стрелял, да промахнулся господин д'0рфей, после чего Зверь якобы направился к Шольяку и преодолел реку Трюйер в приходе Жюлианж.
К часу дня, когда торговля на ярмарке была в самом разгаре, люди, прибывшие из Сен-Прива, то есть из моей родной деревни, сообщили, что Зверь бродит где-то рядом. Я опрометью бросился домой, не чуя под собой ног от страха за родных. По дороге меня словно громом поразило ужасное известие: погибла Маргарита Мартен. Маргарите Мартен было двадцать лет, это была красивая, сильная, добрая и приятная девушка из нашей деревни. Хотя она и была старше меня, мы с ней подружились и проводили вместе немало приятных минут. И вот на середине пути от Мальзие к Сен-Прива пастух, гнавший стадо коз, крикнул мне: