Он уже хотел было уйти, но что-то привлекло его взгляд - блеск на одном из столиков. Вновь включив свет, Эссейл перешагнул мертвое тело и взял бриллиантовое ожерелье. По стандартам Нааши украшение было вполне скромным, всего лишь цепочка из двух- и трехкаратных камней.
Ниже располагалось несколько узких ящичков, каждый из которых был заперт на медный замочек.
Возможно, это была ностальгия по его воровке, возможно, последнее «пошла ты» в адрес Нааши, но Эссейл навел пистолет и выпустил несколько пуль в эти хреновины, расщепляя дерево, разбивая замки, разрушая ряды антикварных шкафчиков.
Когда он опустошил обойму, верхний ящик сам открылся как высунувшийся язык мультяшного персонажа. Внутри в перепутанном бардаке лежали всякие блестящие украшения, и он нагреб их полные горсти, распихивая по карманам кольца и сережки, ожерелья и браслеты.
Карманы его куртки едва не лопались к тому моменту, когда пришел Зейдист.
Брат держал наготове огнемет, верхушка разряженного ствола испускала синий дымок, и эта палка в таких умелых руках была подобна голове дракона, готовой зарычать.
- Пора идти, - сказал боец.
Можно было лишь восхититься отсутствием у него интереса к воровству. Но с другой стороны Эссейл только что совершил убийство, прямо в этом вращающемся кресле, и Брата это тоже ничуть не волновало.
Напоследок бросив взгляд на распростертое неподвижное тело Нааши, Эссейл вышел вместе с Братом. В холле от паров бензина уже слезились глаза, и запах усиливался по мере того, как они спускались.
Эрик и Эвейл собрались в холле, и будучи как всегда предусмотрительными, они захватили его рюкзак с того места, где он оставил его снаружи.
Надев рюкзак и прикурив, так сказать, ствол своего огнемета, Эссейл выпустил несколько вспышек оранжевого пламени.
- Приступим? - сказал он.
Разделившись, они разошлись по четырем углам огромного особняка. Бензина, в котором его братья щедро искупали все ткани и деревянные поверхности, возможно, было бы достаточно, но поцелуи огнеметов таким образом смогли полностью подпалить стены, покрытые тканью, и участки сосны, дуба и красного дерева с одного лишь выстрела.
Когда пожар как следует занялся, Эссейл прошел через столовую, поджигая антиквариат и обои от Zuber, обюссонский ковер и антикварный столик от Federal двадцати пяти футов длиной, возраст которого насчитывал более двух столетий. Он на мгновение помедлил, прежде чем выйти на кухню, испытав секундный укол грусти из-за люстры Waterford, которая теперь оказалась посреди разгорающегося костра - на мгновение он пожалел, что не снял ее перед всем этим действом.
Но без жертв никуда.
Эссейл не стал затруднять себя кладовкой. Ее тоже скоро охватит пламя. Вместо этого он поджег замечательную профессиональную кухню, начиная с занавесок по обе стороны от оконных проемов и двигаясь по всем деревянным шкафчикам, которые его кузены полностью облили катализатором пламени.
Всякий раз, когда облако пламени достигало мебели, раздавался рев огня, и Эссейл вдруг почувствовал, как затвердевает его член - какая-то первобытная часть в нем выражала потребность во власти и требовала подчинения от этого неподвижного окружения неодушевленных предметов. Действительно, с каждым взрывом силы он как будто восстанавливал часть себя, утерянную где-то ранее.
Как будто это он был прикован цепями в подвале.
Вскоре усиливающийся жар сделался невыносимым, волосы начали завиваться на кончиках, кожа лица до боли натянулась.
Сделав круг и вернувшись в холл, Эссейл осознал, что он окружен огнем, который он так хотел создать, и попал в адскую западню. Клубящийся удушающий дым точно иголками колол его глаза, острой болью жалил нос и носовые пазухи, а волнообразные стены пламени преграждали все выходы.
Возможно, это и есть конец, подумал Эссейл, опуская ствол огнемета.
Вокруг него лишь огромные волны красного и оранжевого пламени отступали и вновь набегали, словно рты, пожирающие особняк и его содержимое. И Эссейл на мгновение залюбовался смертоносной красотой пожара.
Успокаиваясь, он вытащил телефон.
Набрав номер, он нажал на «вызов» и медленно повернулся по кругу, слушая гудки - один, второй, третий...
- Алло? - раздался ее голос.
Он закрыл глаза. О, этот голос. Прекрасный голос Марисоль.
- Алло, - требовательно произнесла она.
На линии воцарилась тишина, хотя в доме тихо не было. Нет, все вокруг скрипело и хлопало, стонало и сыпало проклятьями, как будто у балок и штукатурки были кости, которые ломались, и нервные рецепторы, ощущающие боль.
- Эссейл? - торопливо спросила она. - Эссейл... это ты?
- Я люблю тебя, - ответил он.
- Эссейл! Что...
Он сбросил вызов. Выключил телефон. А затем снял рюкзак и поставил у ног.
Когда температура повысилась, а хаос вокруг продолжил набирать обороты, Эссейл расправил пиджак и поправил манжеты.
В конце концов, он мог быть извращенным, эгоистичным социопатом, торгующим наркотиками, но у всех есть стандарты и при смерти надо выглядеть достойно.
Дхунд или Забвение, гадал он.
Наверное, Дхунд...
Из огненного цунами в глаз этого адского урагана, где стоял Эссейл, метнулась черная фигура.
Это был Брат Зейдист. И вопреки наступающей смерти и разрушению, властвующими надо всем вокруг, этот мужчина выглядел скорее раздраженным, нежели напуганным, когда он резко остановился как вкопанный.
- Ты не умрешь здесь, - прокричал мужчина сквозь шум.
- Это подобающий конец для меня.
Эти черные бездушные глаза закатились.
- Ой, умоляю тебя.
- Хоть этот пожар затеян по достойной причине, - проорал Эссейл, - твой Король вынужден будет судить меня за убийство, так как над этой женщиной не было подобающего следствия за содержание раба крови. Так что позволь мне погибнуть здесь, на своих условиях, довольному тем, что имею...
- Не в мою смену, засранец.
Удар пришелся справа прямо по челюсти Эссейла, и был таким мощным, что обрубил не только его поэтичную речь, каковой он ее считал, но и всякую связь с сознанием.
Последнее, что он услышал перед тем, как вырубиться:
- ... нести тебя отсюда как багаж, гребаный ты идиот.
«Ради всего святого, - подумал Эссейл, когда все померкло и утихло. - Чужие принципы - это чертовски неудобная штука.
Особенно когда пытаешься покончить с собой».
68
Вернувшись домой после встречи в кофейне, Рейдж чувствовал себя лучше всех, черт подери.
Рим даже обняла его после беседы. А это ведь кое-что да значило, верно?
Первым делом, направляясь вверх по главной лестнице особняка, он хотел позвонить своей Мэри, но она сама сейчас на интервью, так что с этим придется подождать. Как бы там ни было, он мог переодеться и, может быть, сходить в центр поохотиться и подпалить кое-...
Его телефон издал сигнал об смс как раз тогда, когда он дошел до второго этажа и увидел, что Король сидит на троне за столом - вместо дома аудиенций, где он должен был находиться.
Игнорируя смс-ку, Рейдж зашагал вперед и постучал по открытой двери.
- Мой повелитель?
Роф вскинул голову, как будто удивившись вторжению - и это был первый признак, что что-то случилось. Брат хоть и был слепым, но обладал острейшими инстинктами хищника.
- Ты рано, - пробормотал Роф. - Собрание начнется только через двадцать минут.
- Прости?
- Ты получил смс от Ви?
Рейдж вошел в вычурно отделанную бледно-голубую комнату с французской мебелью и атмосферой масло-не-растает-во-рту. Кабинет или приемная, или что это там было, представляло собой самое странное место для планирования сражений, войн и стратегий, но сейчас, как и многое в особняке Дариуса, это стало традицией, которую никто менять не хотел.
Похлопав по груди, где вибрировал телефон, Рейдж пробормотал:
- Думаю, оно только что и пришло. Что происходит?
Роф откинулся на спинку огромного отцовского трона, украшенного орнаментом, и Джордж, лежавший рядом с ним на полу, вопросительно поднял голову, точно спрашивая, пойдут они куда-то или останутся на месте.
Король протянул руку и погладил ретривера.
- Скоро узнаешь вместе со всеми. У тебя что-то на уме, брат мой? Ты проходил мимо, когда мы с Ви говорили ранее.
Рейдж осмотрел пустую комнату.
- Вообще-то да.
- Поговори со мной.
История полилась наружу обрывистыми кусками: Битти, ее мама, Мэри, он сам, GTO - ага, почему-то то, что девочке понравилась его машина, тоже выплыло. Еще он объяснил, что уже поговорил с Рим, что Мэри сейчас с ней беседует, что им нужно одобрение Рофа.
Бла, бла, бла.
Когда у него закончились существительные и глаголы, Рейдж понял, что побродил по всей комнате и в итоге уселся на стул в стороне от трона, его и брата разделял стол, все эти вырезанные фигурки и священные символы указывали на пропасть между их положениями в обществе.
И все же Рейджу показалось, что они с Рофом одинаковы, когда мужчина улыбнулся.
- У тебя есть мое одобрение, брат мой. Все, что тебе нужно - оно твое. И если они хотят нанести визит, как ты говоришь, социального работника здесь примут с распростертыми объятьями. Мы попросим Фритца привезти ее.
Рейдж облегченно выдохнул тучу напряжения, когда в кабинет вошли Бутч и Фьюри.
- Спасибо, - сказал он хрипло. - Спасибо тебе большое.
- Ты прошел долгий путь от того засранца, которого я когда-то знал и терпел.
Когда Роф вытянул руку с королевским перстнем с черным бриллиантом, Рейдж встал и подошел, чтобы поцеловать его.
- Да, все мы...
И когда он уже выпрямлялся, кто-то от души пнул его под зад так, что Рейдж едва не впечатался лицом в стол. Резко развернувшись, он увидел улыбающегося Лэсситера.
- Извини, - сказал ангел. - Не удержался.
Рейдж обнажил клыки.
- Лэсс, серьезно, разве можно быть еще более бесячим?
Этот дурак постучал указательным пальцем по подбородку, склонив голову набок.
- Хмм, не знаю. Но с радостью попытаюсь.
- Богом клянусь, в один прекрасный день...
Вот только это была ложь. Нихрена он не собирался делать. Проблема с этим засранцем заключалась в том, что невозможно было на самом деле его ненавидеть. Только не тогда, когда он постоянно доказывал, что за всем этим раздражающим и бесячим поведением скрывался надежный парень.
Остальные члены Братства тоже входили в кабинет и занимали своим места. Рейдж устроился с Бутчем на одном из диванов, и не сразу осознал, что кое-кого не хватает.
Нет, Вишес вон сидит. И Пэйн рядом.
Один лишь взгляд на их мрачные лица, и Рейдж беззвучно выругался. И не он один.
Двери закрылись, и воцарилась мертвая тишина.
Прежде, чем кто-нибудь успел что-либо сказать, в комнату ворвался Зейдист, и все вздрогнули.
- Какого хрена с тобой случилось? - потребовал Ви.
От брата буквально шел дым - и не потому что он был в бешенстве. От кожаной куртки на плечах брата и от его обуви действительно клубился дым. И Господи Иисусе, он вонял жженой резиной, какими-то химикатами и костром трехдневной давности.
- Ничего, - ответил парень, подходя к своему близнецу. - Просто жарили зефирки.
- Это что, мой огнемет? - возмущенно спросил кто-то.
- Сколько ж метров в диаметре была эта зефирка? - пробормотал кто-то другой.
- Эй, это был зефирный великан? - встрял Лэсситер?
Король выругался.
- Ох мать вашу, ты спалил дом той суки?
Ну, привет, очевидно, подумали все, умолкнув и посмотрев на Зеда.
- Строго говоря, это был дом ее старика, - Рейдж посчитал нужным прокомментировать. - Если мы говорим о той сучке, которая держала в подвале раба крови.
Роф погрозил Рейджу указательным пальцем.
- Эй, никаких ругательных словечек, если ты собрался стать отцом. Тебе нужно бросать это дерьмо сейчас же и свыкнуться с мыслью до того, как ты приведешь малышку в этот гребаный дом.
Иииииииииииииииии теперь весь белый свет глазеет на него.
Замечательно.
«Нельзя ли вернуться к зефиркам?» - подумал про себя Рейдж.
Он надеялся на смену темы, но когда этого не случилось, он покачал головой. Как всегда, в особняке Братства новости распространяются быстрее... быстрее пожара, скажем так.
- Итак, А, - сказал он толпе. - Я пока не знаю, сможем ли усыновить Битти. Два - эта речь святоши про ругательства была бы более эффективна, если бы в ней не было «дерьмо» и «гребаный». И Д, да, мы с Мэри пытаемся стать родителями, и нет, я пока не хочу об этом говорить. Теперь мы можем идти дальше?
Лэсситер подошел к нему.
- Дай пять за отсылку к «Один дома».
- Я сделал это для тебя, засранец, - Рейдж ударил по ладони этого придурка. - И спасибо за поддержку. Теперь давайте перейдем к следующей проблеме. Никто не хочет стянуть штаны и признаться, что носит стринги? Или мы сразу перейдем к серьезным вещам и сделаем друг другу педикюр?
Заговорил Роф.
- Рейдж прав. У нас есть проблемы. Ви, Пэйн, выкладывайте.
Атмосфера в комнате мгновенно изменилась, все посерьезнели, когда брат и сестра подошли и встали перед огнем. Черт, между ними легко можно было заметить фамильное сходство - черные волосы цвета воронова крыла и бриллиантовые глаза. Ви был немного выше сестры и шире, конечно же, а еще у него были эти предупреждающие татуировки на виске и козлиная бородка. Пэйн, впрочем, тоже была не промах, ее тело воина было одето в такую же кожу, как и у брата, мускулистые руки и ноги делали Ронду Раузи107 на ее фоне всего лишь чьей-то сморщившейся бабусей.
- Дева Летописеца мертва.
Когда Ви сбросил бомбу, на мгновение воцарилась безмолвная пауза чтооооооооооооо-ты-сказал. Затем последовали кучи ругательств и изумленных вздохов, воздух наполнился всевозможными «какого черта?» и «какого хрена?»
Вишес поднял ладони.
- Прежде, чем вы что-то спросите - мы знаем не больше вашего. Я ходил увидеться с ней, обнаружил, что все ее дерьмо исчезло, и нашел послание на кладбище Избранных. Она сказала, что в нужное время назначит преемника. Вот и все.
Рейдж переводил взгляд между Ви и Пэйн. Лицо Пэйн превратилось в маску не-буду-об-этом-говорить, как будто она по горло сыта этой двухсотлетней драмой и отреклась от своей матери. Ви выглядел точно так же.
- Как она может умереть, если она бессмертна? - спросил кто-то.
Вишес прикурил и пожал плечами.
- Слушайте, я не хочу никого отшивать, но на данный момент мне больше нечего сказать.
Рейдж тихо присвистнул и достал из кармана Тутси Поп. Увидев, что выудил леденец с виноградным вкусом, он подумал: «Ну, может, все еще образуется».
Проклятье. Кого он обманывал.