Рейдж нахмурился, обдумывая метафору.
Весь мир по сути был таким - огромным и пустым, не считая твоих близких, он представлял собой всего лишь более теплую версию космоса со случайной фигней, на которую ты натыкался. Основанием всего этого была твоя семья, твои друзья, племя твоих единомышленников. А без этого?
Рейдж сорвался с места и принялся бродить вокруг.
С его стороны никаких пируэтов.
- Рейдж?
Он думал об ее словах, об этих встречах с социальным работником, о себе и своем звере, о ней и ее... необычной ситуации. А потом он вспомнил, как лежал на поле в том заброшенном кампусе. Он на земле, Мэри над ним, его Мэри боролась за то, чтобы сохранить ему жизнь, хоть им и был дарован чудесный моментальный выход.
Остановившись, Рейдж понял, что стоит на линии штрафного броска. В руках не было мяча, на стене не было кольца, в который можно было его швырнуть, не было и линии товарищей по команде и соперников. Не было и спешки.
Рейдж посмотрел туда, где должна была бы находиться корзина, если бы здоровенная металлическая рука со стеклянным квадратом опустилась с потолка на место.
- Мэри, я хочу, чтобы ты кое-что мне пообещала.
- Что угодно.
Посмотрев на нее, Рейдж понял, что ему сложно говорить. Пришлось прочистить горло.
- Если мы... если мы с тобой получим Битти? Если мы будем воспитывать ее как собственного ребенка, я хочу, чтобы ты пообещала... - в центре его груди зародилось жжение. - Если я умру, ты должна остаться с ней. Ты не можешь оставить ее, ладно? Если я уйду, ты останешься. Я не хочу, чтобы эта малышка снова потеряла обоих родителей. Не бывать этому.
Мэри прижала руку к губам и закрыла глаза, опустив голову.
- Я буду ждать тебя, - хрипло сказал Рейдж. - Если я умру, я буду ждать тебя в Забвении, как и все. Черт, я буду присматривать за вами с облаков. Я буду ангелом для вас двоих. Но ты... тебе придется остаться с ней.
Битти, в конце концов, проживет дольше его. Так должно быть, все на это надеются. Дети переживают своих родителей, занимают их места, идут тропами будущего, неся с собой традиции и уроки, усвоенные однажды, чтобы они передавались и дальше.
Это и есть бессмертие для смертных.
И это справедливо вне зависимости от того, родил ли ты этих детей или лишь раскрыл для них свои объятия.
- Ты останешься здесь, Мэри.
Начав осознавать последствия просьбы Рейджа, Мэри почувствовала, как заколотилось ее сердце, а тело покрылось холодным потом.
Хоть она и призналась, что хотела удержать его на земле по той же самой причине, о которой он говорит, но слышать от него такое? От этого к горлу подступила тошнота, возвращая ее в тот момент, когда она думала, что потеряла его - хотя тогда и могла найти его в Забвении.
Как будто он снова лежал, хватал ртом воздух и не мог его вдохнуть, кровь заливала его грудь, а сам он ускользал, хоть его тело и оставалось перед ней.
А потом Мэри подумала о Битти на заднем сиденье GTO, плачущей, потерянной, одинокой.
- Да, - хрипло сказала Мэри. - Я останусь. Ради нее. Пока она жива, я останусь с ней.
Рейдж протяжно и медленно выдохнул.
- Это хорошо. Это...
Они встретились посередине, идя друг другу навстречу, и обнявшись, она положила голову на его массивную грудь, слушая биение его сердца у своего уха. Глядя на тускло освещенный спортзал, она ненавидела только что принятое решение, только что принесенную клятву... и в то же время была так за нее благодарна.
- Ей нельзя знать, - выпалила Мэри, слегка отстранившись и подняв взгляд. - Битти нельзя знать про меня - по крайней мере, пока она еще не решила. Я не хочу, чтобы ее страх одиночества повлиял на ее выбор. Если она захочет пойти с нами, это должен быть ее свободный выбор. Все эти смерти - часть ее жизни, но они не могут стать всей ее жизнью.
- Согласен.
Мэри снова прижалась к его телу.
- Я люблю тебя.
- И я тебя люблю.
Они еще долго стояли в спортзале. А потом Рейдж изменил позу, вытянув одну ее руку вместе со своей, а другой рукой обвивая ее талию.
- Потанцуй со мной, - попросил он.
Мэри хихикнула.
- Под какую музыку?
- Под какую угодно. Ни под какую вовсе. Неважно. Просто потанцуй со мной в темноте.
Глаза почему-то защипало от слез, когда они начали двигаться - сначала покачиваясь, шарканье ног по гладкому полу и шорох одежды были их единственным аккомпанементом. Вскоре они нашли ритм, и он уже вел ее в вальсе, старомодном настоящем вальсе, который он танцевал намного лучше ее.
Кружась по пустом залу, Мэри внезапно осознала, что в ее голове вдруг заиграла симфония - струнные и флейты, литавры и трубы придавали их танцу величие и мощь.
Они кружились вновь и вновь, а она улыбалась ему сквозь слезы.
Она знала, что он делал. Она в точности понимала, почему он просил ее об этом.
Он напоминал ей, что будущее неизвестно и неведомо.
Так что если у тебя есть шанс... даже если нет ни музыки, ни бального зала, ни смокинга, ни парадного платья... но твоя настоящая любовь просит тебя о танце?
Очень важно сказать «да».
63
Вишес стоял у входа в спортзал и смотрел через окошко с мелкой сеткой в одной из стеклянных дверей.
Рейдж и Мэри танцевали и кружились по пустому залу, крупное мужское тело крепко прижимало к себе миниатюрное женское и вело его. Они смотрели друг на друга, смотрели прямо в глаза. Дерьмо, можно было поклясться, что им играл квартет или целый оркестр, так хорошо и слаженно они двигались.
Сам он был танцор так себе.
Да и нельзя вальсировать под Рика Росса104 или Кендрика Ламара105 .
Вытащив самокрутку из заднего кармана кожаных штанов, Ви прикурил и выдохнул, прислонившись плечом к косяку и продолжая наблюдать.
Эти двое заслуживают уважения, подумал он. Стараются взять этого ребенка, создать семью. Но опять-таки, Рейдж и Мэри всегда на одной волне, ничто не грозит их отношениям, все всегда идеально.
Так случается, когда уравновешенный терапевт выходит замуж за плод любви Брэда Питта и Чэннинга Татума - космическая гармония.
Боже, в сравнении с этим их отношения с Джейн казались какими-то... клиническими.
Никаких танцев в темноте, если не считать горизонтальные - и то, когда это в последний раз случалось? Джейн выматывалась в клинике, а он справлялся с кучами разного дерьма.
Ладно, это странно. Хоть он и не завидовал - это, как и все остальные эмоции, было лишь пустой тратой гребанного времени - он действительно поймал себя на том, что хочет быть чуточку ближе к нормальному. Не то чтобы он извинялся за свои извращения, или за то, что больше думал головой, нежели чувствовал сердцем. И все же, стоя вот так снаружи и наблюдая за своим братом, он действительно чувствовал себя каким-то сломанным.
Нет, он не хотел превращаться в мужскую версию Адель106 или типа того.
Ага, запишите это в колонку «Прощай».
Но ему правда хотелось...
Ох, черт подери, он не знал, что ему вздумалось нахрен.
Переключившись - пока не обнаружил себя в кружевных труселях - Ви подумал о дочери Куина, об этом крошечном создании, вернувшемся из мертвых.
Откуда Пейн знала, что делать? Дерьмо, если бы она не...
Вишес нахмурился, в голове всплыло воспоминание о Мэри, и оно отказывалось уходить. Мэри говорила о том, как спасла жизнь Рейджу... когда она переместила дракона в центр его груди, чтобы его зверь каким-то образом исцелил огнестрельную рану.
Я не знаю, откуда знала, что делать, сказала она ему. Или что-то в таком роде.
Ви подумал о своей стычке с матерью, когда Рейдж умирал, о том как требовал, чтобы она сделала что-то, а потом вылетел прочь, взбешенный как черт. А потом вспомнил требование, которое выпалил, работая над безжизненным тельцем дочки Куина.
Дерьмо.
Наклонившись, Ви затушил наполовину выкуренную сигарету о подошву ботинка и бросил окурок в урну.