Это от Паркинсона: если чиновник каждые два-три года не получает повышения, то у него меняется психика.
Карьеризм, знаете ли, пропадает. А появляется всякая... толстовщина и "непротивление злу насилием". Что для госслужащего... неуместно. Государство, само по себе, есть организованное насилие.
Длина "Табели", даже при регулярном - каждые два года - повышении в чине перекрывала срок службы. Но мы активно использовали и другие "события".
Обычно движение по карьерной лестнице идёт "вверх". Ещё бывает "вниз" и "вбок". Например: не реже раза в шесть лет чиновник переезжал к новому месту службы.
Это - тяжело и накладно. "Два переезда равны одному пожару". Но только так можно хотя бы затормозить срастание чиновничества в единый, пронизанный семейными, групповыми связями, организм. Который, как и положено организму - преследует собственные цели, а не интересы своей окружающей среды. Пусть бы она его и кормит.
В моей ситуации дополнительную остроту проблеме добавляло средневековье. Где "семейственность" - норма, по общему мнению - единственно возможная. "Потомственный ярыжка" - явление на "Святой Руси" столь же типичное, как и "потомственный священник" или "потомственный бондарь".
Ещё - "местечковость", "сепаратизм", присущие почти всем жителям.
Напомню: понятие "Святая Русь" в эту эпоху используется в смысле "Родина", хотя бы в уме, несколькими тысячами человек. Для всех остальных "Родина" - их конкретная деревня "Гадюкино".
У меня были противовесы: множество безродных сирот из моих приютов. Которые ни с кем, кроме меня и друг друга - не были связаны. Обязательств типа "чти отца своего" - не имели.
Ещё бурный рост территории и численности населения, высокий уровень рисков в деятельности моих администраторов.
"То старших выключат иных,
Другие смотришь, перебиты".
До "старших" - доживали немногие. Жизнь здесь - опасна и краткосрочна. В управленческой иерархии постоянно возникали "свободные позиции".
"Правило изменений" возникло не как средство поддержания "столократии" в тонусе, а по необходимости растущего государственного организма. Было удобным формальным критерием анализа кадров. Беглый взгляд на штатное расписание позволял спросить:
-- А вот у вас тут Евграф Полиграфыч... Третий год на одном месте. Зажимаете человека?
-- Дык... ну... Дело знает, порядок навёл...
-- Отлично. Давай его в тридевятое царство. Там тоже порядок наводить надо.
Я создавал свой народ "перемешиванием". Ещё более "перемешивалась" элита, управленцы. "Местных" служилых людей это бесило. Умные - становились "неместными". Остальные... - переставали быть "служилыми".
Отслужив срок, человек становился землевладельцем: получал от казны надел земли и товарный кредит на обустройство.
Напомню: крестьяне получали, после двух лет отработки, бесплатно по десятине на едока. С кредитом в виде готового жилья, скота, инвентаря, семян. Который погашался по крайне низкой, невиданной здесь, ставке 10% годовых. Обычная - 20%, краткосрочная - 50%. Об этом я уже...
Служилые получали надел по выслуге. Служить здесь начинали в 14-16 лет. Через 20 лет такой молодой "пенсионер" получал надел, исходя из двух десятин за год службы, с повышающими коэффициентами за ранг, награды, участие в боевых действиях... Что давало размер владения больше американского гомстеда. Правда - включая в надел сенокосы, пастбища, лес, которые у крестьян были в общинной собственности.
Старшие чиновники, особенно - проявившие себя, получали в 5-10 раз больше земли, чем в среднем. Что позволяло им создавать крупные хозяйства.
Такая "надельная система", близкая к древнеримской, позволяла исключить понятие "пенсионный фонд", балансировать экономику, решать ряд довольно болезненных задач по размещению населения.
Впрочем, долгосрочные перспективы с наделением землёй, хотя и были объявлены, но существенной мотивацией стали не сразу. По-первости - "нам бы день простоять да ночь продержаться".
"Столократия" росла. Как и положено по закону Паркинсона, с темпом около 5% в год.
Меня это не устраивало. Но не так, как вы подумали.
Я подгонял рост числа "столо-властителей". Ибо это создавало надежду на изменение здешнего "святорусского" общества.
"На Сахалине среди интеллигенции, управляющей и работающей в канцеляриях, мне приходилось встречать разумных, добрых и благородных людей, присутствие которых служит достаточной гарантией, что возвращение прошлого уже невозможно. Теперь уже... нельзя засечь человека или довести его до самоубийства без того, чтобы это не возмутило здешнего общества... Всякое мерзкое дело рано или поздно всплывает наружу, становится гласным... Хорошие люди и хорошие дела уже не составляют редкости... чем многочисленнее в ссыльной колонии администрация, тем лучше...
Где многочисленная интеллигенция, там неизбежно существует общественное мнение, которое создает нравственный контроль и предъявляет всякому этические требования, уклониться от которых уже нельзя безнаказанно никому... с развитием общественной жизни, здешняя служба мало-помалу теряет свои непривлекательные особенности и процент сумасшедших, пьяниц и самоубийц понижается".
Чехов пишет о Сахалине, о тюрьме: "вокруг вода, а в середине беда".
"Вся Дания - тюрьма". Вся "Святая Русь" - тоже. Хуже Сахалина: даже сбежать невозможно. Чехов советует умножать в чиновниках количество выходцев из Европейской части России. У меня - других нет. Заимствовать, приглашать откуда-нибудь - неоткуда. Остаётся растить своих. И надеяться, что когда-нибудь возникнет то самое "общественное мнение", которое предъявит каждому "этические требования". Хорошо бы - "правильные". По критерию выживания общества. И чтобы экономический базис выдержал это. В смысле: общественную надстройку в форме "разумных, добрых и благородных людей, присутствие которых служит достаточной гарантией...".
Насаждение либерастии в условиях личной деспотии путём размножения бюрократов... Странноватая идея. Но я Чехову верю.
Ещё я верю истории: именно в эту эпоху, во второй половине 12 века, в Дании, Польше, нескольких других европейских странах, правители модифицируют системы управления своими королевствами, дополняя феодальную пирамиду новым классом - государственными чиновниками, "приводными ремнями", зависящими только от государя.
***
Ночью, вволю накувыркавшись в постели, наслушавшись вопросов типа:
-- Думал ли ты, Ваня, что будешь спать с двумя старшими сотниками разом?
услышал, как засыпая, Гапа вдруг отчётливо спросила:
-- Что ж это такое ты строишь? Какую такую бю... бюро... бирюккххшш...
Чего я строю?! Ничего я не строю! Оно само! По нужде! Община растёт, всех не переслушаешь, нужна специализация... Я ж объяснял!
Гапа посапывала, после таких игр она засыпает мгновенно, на полуслове. Почти неслышно дышала Трифена. А я думал.
Вот будет государство. Может быть. Бюрократическое. Ещё - военное. Без войн здесь никак. Феодальное. Эпоха такая - феодализм. Макияж делать придётся обязательно. Сильно отрываться нельзя - съедят за непохожесть.
Военно-феодально-бюрократическое. Где-то я такое слышал... В учебнике истории...
Оп-па! Это ж характеристика Российской империи. Вот это я учудил! Там ещё было слово "монархия"... Ну, это-то подцепить здесь... как клеща в весеннем лесу.
Конец восьмидесятой части
copyright v.beryk 2012-2017