Башкорд рычал и лез. Его телохранители закрывали хана собой, принимали на себя предназначавшиеся ему удары. Их осталось совсем мало, когда хан добрался до столба со своей женой. В последний момент Самород сумел сдёрнуть Вечкензу с площадки - тот вопил и рвался вступить с ханом в поединок. Башкорд обрубил верёвку, которой была за кисти рук привязана женщина, она рухнула ему на грудь. И они оба упали.
Уже после боя я понял, что Башкорду подрубили ногу снизу, из перекрестья сваленных стволов засеки. Он упал на жену и накрыл её своим телом. Трое остававшихся с ним нукеров пытались вытащить супругов, и были зарублены. Потом мордва в восторге и ярости колола и рубила лежащего хана в спину. Потом его стащили с жены и рубили, кололи обоих. На телах - ни кусочка целого места. Два полностью окровавленных, истыканных, порубленных куска мяса.
"Они жили долго и счастливо. И умерли в один день" - обычной рефрен-окончание. Счастливой сказки. Это - про них.
Они жили вместе долго - семь лет. Это обычная продолжительность супружества в средневековье. "Быть верным до гробовой доски" в брачной клятве - вот на такой срок. Потом к одному из брачующихся часто приходит "гробовая доска".
Как мне рассказывали - они жили счастливо. Княгиня не только "самоволкой" сбежала к Башкорду в Степь, но и оставалась там. Хотя возможности вернуться у неё были. Хан выслушивал её советы, что отражено в летописи его несчастливым походом под Киев, совершенным по просьбе жены. Которую просил об этом походе её сын.
Здесь, видя её, унижаемую и мучимую злобными врагами, он кинулся к ней на помощь. Освободить! Даже ценой своей жизни.
Цену - заплатил. Освободил. От всего.
Они умерли в один день, в один час, в объятьях друг друга. Счастливая сказка со счастливым концом.
Мир их праху.
В тот момент у меня было более интересное занятие: мы вступали в бой.
Едва Башкорд взобрался к своей супруге, как вся масса кипчаков в восторге завопила. Интенсивнее зашевелилась, активнее полезла на засеку. "Ура! Мы побеждаем!".
Я глянул вдоль нашего обрыва. Там, среди красных стволов заснеженного леса, почти у края площадки, но невидимо снизу, с поля, стоял Любим. И жалобно посматривал - то на меня, то на побоище внизу перед нами.
И я кивнул ему.
***
Идея "засадного полка" - такая древняя! Но каждый раз - как новая. Для тех, кому "засаживают".
Про то, что засадный полк должен быть обязательно конным - у Исаака, сами знаете которого, не сказано. Закона - нет. А про пулемётные и артиллерийские засады - я слышал.
***
На Земляничном ручье был Любим. И была наша первая турма: три с половиной десятка мальчишек-лучников. Стрельцы. Мощные блочные луки, тяжёлый колчан на 30 стрел. У каждого. Тысяча. У всех.
Они выдвинулись цепью на край обрыва и, по негромкой команде Любима "врозь!", неторопливо начали метать стрелы. В спины степнякам правого крыла орды, в сплошную стенку людей и коней, копошившихся перед засекой в ручье.
Мои люди стояли в тени. В тени леса от света поднявшейся луны. Дистанция была приличная - до трёхсот шагов. Но стрелки сверху попадали хорошо. "Возвышение с понижением" - проходили. Они не доставали до центра линии боя, но им и задача так не ставилась.
Традиционно степняки не закрывают спины доспехами. Это считается трусостью. Да и не было у очень многих здесь броней. Более опытные воины, лучше вооружённые - лезли вперёд. Сзади оставалась неопытные, неудачливые. Бездоспешые. И много - молодых. Первогодки. Был бы опыт - сразу бы поняли, что их бьют в спину, но... Надо знать - куда смотреть, что ты можешь увидеть.
Это - опыт. Как вспомню своё столкновение с половцами под Черниговом... ох и глуп же я был! Бегущий полон за кипчакскую пехоту принял! Стыдобища!
Едва первые всадники на правом крыле орды стали падать из сёдел со стрелами в спинах, как я снова кивнул. В другую сторону. И даже рукой помахал. Указывая цель. И радостный, взволнованный Салман, кинулся к своим. Другая турма - тяжёлая копейная конница.
Два десятка здоровых парней на высоких конях. В закрытых шлемах, усиленных панцирях, с длинными копьями. На конях в боевых масках, закрытых попонами.
За ними, во втором ряду разворачиваются "отроки". И кони - поменьше, и брони - полегче, и копий - нет.
Салман осторожно вывел свой отряд по промоине к югу от меня, выстроил за изгибом сугробов и потихоньку повёл через поле к противоположному краю.
Все всё видят: небольшой, тёмный на снегу, плотно построенный в две шеренги отряд лёгкой рысью неторопливо пересекает поле. Не блестят, не кричат, не гонят галопом... Видят. Но не понимают. Внимание обращено вперёд, к засеке, к линии боя. А сзади... А что там может быть интересного? Мы же там уже ездили.
***
Маразм? - Безусловно. Четыре десятка всадников атакуют левый фланг орды. Да там же тысяча воинов!
Ага. Было. В начале.
Летопись сохранила обращение легкоконных берендеев (числом в полтысячи) к переяславской дружине (полсотни гридней): "Не ездите вы наперед, вы есте наш город, а мы пойдем наперед стрелци".
Полутысячный авангард и полусотенные основные силы... Непривычно. Хотя, если сравнивать гридня с танком, а торка с мотоциклистом... Кому в разведку идти?
Из тысячи, примерно, джигитов на левом фланге орды две трети уже спешились и перебрались на ту сторону ручья. Остались... трусы, лентяи, бестолочи, коноводы... Не бойцы.
***
Салман, без криков, шума и воплей выводит свою турму в затылок левому крылу орды. Именно там сейчас самая кровавая сеча. Там - ниже обрыв, там - мельче ручей. Там дрались самые отмороженные: литовцы, нурманы, черемисы, русские язычники...
Кипчаки уже рубились наверху засеки, уже одолевали, когда первый ряд всадников Салмана воткнулся в спины стоявших на южном берегу ручья ордынцев.
Этот момент слитного, единого удара разогнавшейся конной массы в другую... Стоящую, не ожидающую... этот звук столкновения...
Вы любите "живой звук"? А когда - "живой", переходящий в "мёртвый"? В последний в жизни, в предсмертный...?
Когда два автомобиля влетают друг в друга - звук... жестяной. Будто два ведра стукнулись.
Когда два конных отряда на галопе сталкиваются лоб в лоб, слышен гулкий деревянный удар. Потом - треск ломающихся копий, начинается крик, в котором прежде всего звучит ярость. Потом - нотки боли.
Хронист пишет о битве между византийцами и венграми, произошедшей полгода назад, летом 1165 г.:
"Сначала несколько времени бой продолжался на копьях с той и с другой стороны, производили нападения и давали отпоры. Потом, когда копья были поломаны и на промежутке между войсками из груды сломанных древков вдруг образовалась как бы изгородь, с обеих сторон обнажили длинные мечи и, снова устремившись в бой, продолжали сражаться. Когда же и это орудие притупилось, потому что и те и другие войска были закованы в медь и железо... римляне, схвативши железные булавы... стали поражать ими венгров. И эти удары, наносимые в голову и лицо, были очень удачны. Многие оглушенные ими падали с лошадей, а другие истекали кровью от ран"
Здесь - не так. Кипчаки не были "закованы в медь и железо" - мягенькое мясцо под овчинкой. Они не "производили нападения" и не "давали отпоры". Их ударили внезапно, в незакрытые спины.