— Он поверил? — Эррин не удержалась от вопроса, потому что Годдард замолчал.
— Поначалу да. Я насылал на него покой и умиротворение, я слал в его уши колыбельные песни, и чудище начало укладываться. Он топтался на месте, как собака, что ищет ямку поудобнее. Но при этом ронял деревья и сбивал утесы. А потом… он что-то заподозрил…
На этот раз молчание давило хуже могильной плиты. Эррин чувствовала, что они добрались до точки невозврата. Едва слова вылетят из рта колдуна, их нельзя будет запихать назад. С ними придется жить. Ими придется руководствоваться. Но их однозначно не получится забыть.
Хотелось дать себе шанс их не услышать — детский, трусливый голосок внутри велел заткнуть уши. Но она конечно же этого не сделала. Стиснула покрепче удила в руках, расправила плечи и не сводила глаз с четкого профился Годдарда, ожидая, когда он снова начнет говорить.
— В последний момент он что-то заподозрил и пытался встрепенуться, — мужчина выталкивал слова словно через силу. — Сонный паралич, который я в его бросил, немного опоздал, и Зверь успел издать последний рык, сотрясая ужасом землю. Я думал, что ослеп и оглох. Тьма… затопила пространство вокруг себя.
Эррин охнула, не сдержавшись, но он словно и не заметил.
— Это было главной ошибкой, — закончил Годдард своё повествование. — Я понял это, когда тьма… развеялась. И наша задача на этот раз — сделать так, чтобы он лёг и сразу уснул. Этот рык ни я, ни ты себе не простим. Ну или просто не переживём.
У Эррин задрожали руки. И это вдобавок к уже онемевшим губами и холоду, поселившемуся глубоко внутри. Даже если откинуть немыслимую по магическим затратам цель, которую и правда никто из живущих магов не мог бы осилить и на десятую часть, больше всего её поразила именно эта последняя мысль. Вот как было? Зверь успел зарычать, и именно это повредило разум волшебника, превратив его в Безумного. Тогда его подозрения логичны: снова пережить это ему, возможно, не удастся. Да и девушка не хотела бы тоже стать сумасшедшей.
— Но как я могу помочь? — она правда не представляла, чем её болючий дар сможет исправить ситуацию.
— Появилась у меня одна идея, — задумчиво сказал Годдард, — но её надо обдумать, а ещё попробовать. Но это возможно лишь тогда, когда ты снимешь с меня браслеты.
Он вперил внимательный взгляд девушке в лицо, и на мгновение у неё появилось желание снять ограничение магии раньше. Но она вовремя одумалась. Нет, ещё не время. Она не позволит задурить себе голову.
Годдард мрачно кивнул, словно подтверждая собственные мысли, но ничего не сказал.
Что может колдун в магических браслетах
Центральный Слой смилостивился и до самой границы не подкидывал никаких испытаний. Наверное, в том числе и поэтому Эррин так не хотелось нырять в разделяющую стену. Жаль, что в их миссии желания участников вообще не учитывались.
За стеной было видно, что погода на той стороне хорошая. Синело бескрайнее небо, вероятно, они выйдут куда-то в равнинную часть. Из уроков в академии Эррин знала, что в Равноденствии есть небольшие холмы, нередкие скальные выходы и даже горы, но они по большей части совершенно не впечатляют размерами.
Куда конкретно они выйдут, девушка не знала. Весь последний день различимой дороги уже не было, они просто двигались на юг по гладким ровным полям. Утром из села они взяли с собой провожатого, чтобы он забрал лошадей: было бы бесчеловечно бросить их на произвол судьбы. Тем более, что Эррин почти подружилась со своей спокойной и резвой кобылкой.
Провожатый был возрастным, низкорослым и щуплым мужичком. Чувствовалось, что у стены ему очень неуютно, поэтому маги сразу же спешились, передали ему лошадей и отпустили с миром.
— Ну, готов? — спросила Эррин.
Годдард с утра был немногословен, но такое с ним регулярно случалось, так что девушка не стала обращать на это повышенное внимание. Маг кивнул, и они синхронно шагнули внутрь.
Отвлекаясь от неприятных ощущений перехода, Эррин пыталась представить, как будет там, за стеной. Будет ли воздух суше? Чем он будет пахнуть и как ощущаться? Насколько близко окажется ближайший город, и как скоро они встретят первого из местных?
Но к тому, что их ждало, она была не готова.
Наверное, стоило быть чуть менее беспечной и сначала выглянуть из стены, прежде чем выйти. Но вынырнуть из этого безвоздушного пространства хотелось нестерпимо, потому что уже заканчивалось дыхание. Они с Годдардом шагнули из толщи перехода и сразу же ухнули вниз.
У самого края стены начиналась сыпуха. Слава Оси, хотя бы не отвесная скала, иначе закончился бы их поход крайне удручающе. Но склон был крутой, оба мага заскользили вниз, обдирая ладони и разрывая одежду. Адреналин ударил в голову и молотами застучал в висках. Эррин сжала зубы, стараясь зацепиться за встречающиеся корни и камни, но ничего не выходило. Годдарду это удалось лучше, он схватился рукой за выступ и прекратил падение. Выбросив вперёд руку, он попытался поймать Эррин за лямку дорожной сумки, но пальцы соскользнули и девушка унеслась дальше.
Годдард ругнулся и выпустил опору, продолжив движение вниз и пытаясь догнать девушку.
Эррин рычала сквозь зубы от боли и страха. Казалось, локти и бедро уже стесались до самой кости. Ей не удавалось остановить падение, а склон всё не кончался и не кончался. Его подножие утопало в тумане, и никто не мог гарантировать, что там под ним не обрыв или не острые скалы, которые не хуже пик разрывают человеческие тела.
Нога упёрлась в камень, но сила скольжения сдернула её с уступа. Теперь уже пальцы руки пытались за него схватиться, проскребли по нему, и неожиданно всё же удержали девушку на месте. Она закусила губу, на мгновение прижимаясь лбом к поверхности, а потом собралась с духом и цапнула проезжающего мимо Годдарда за руку.
Рывок был не такой сильный, как она ожидала, но всё равно довольно существенный. Ноги заскребли по сыпухе, пытаясь нащупать ещё хоть что-то. Одновременно с этим она лила силу в руку, которой цеплялась за выступ, стараясь укрепить соединение. Но это была та магия, которая легко удавалась боевикам, да и в целом магам созидания. А ей она была почти неподвластна. Пальцы ещё держались, но двойной вес был слишком тяжёл.
Тут она почувствовала, что пальцы Годдарда разжимаются.
— Ты что творишь? — зло зашипела она.
— Отпусти меня, тебе двоих не удержать, — скомандовал он.
Глаза Эррин расширились в панике:
— Ни за что!
— Отпусти, всё будет в порядке, я за что-нибудь зацеплюсь, — он говорил уверенно, но Эррин не готова была полагаться на случай.
— Нет!
— Отпускай, говорю! — рявкнул Годдард, полностью разжимая пальцы.
Эррин зажмурилась и часто задышала, изо всех сил сжимая обе руки. Ту, что цеплялась за уступ, и ту, что из всех сил держали выскальзывающую мужскую ладонь.
Годдард выругался так, как никогда до этого себе не позволял. И следом произошла невероятная вещь, в которую Эррин просто отказывалась верить. Годдард наколдовал под ногами Эррин ступеньку, на неё же упёрся второй рукой и легко поднялся целиком.
Девушка всё не могла заставить себя выпустить из руки опору, хотя ноги уже довольно устойчиво стояли на узком, но прочном карнизе.
Взгляд метался по рукам Годдарда, но браслеты были на месте, и видимых повреждений на них она не нашла. Это невозможно. Колдовать через них никто не может. Это всё бред. Эррин даже была готова допустить мысль, что на самом деле это всё шутки повреждённого разума и прямо сейчас она умирает на дне ущелья, напоровшись на острые камни, а её затухающий мозг посылает такие странные образы.
Она не могла поднять на мага глаза. Просто боялась увидеть то, что видеть не хотела. Поэтому она лихорадочно стала вертеть головой, озираясь вокруг.