Их невезению должно быть дано отдельное название. Сыпуха, по которой они катились, была совсем узкой, но очень длинной. Часть скалы откололась, покатилась вниз, и «натёрла» камни под собой в мелкую крошку. Пару метров влево и вправо — и ничего подобного бы не случилось. Там были уже нормальные уступы, по которым любой спустился бы вниз без проблем. Ну или прошёл бы вбок, будь у кого-то такое желание.
— Я сейчас продлю карниз, — услышала она напряжённый голос Годдарда, — мы сможем выйти из этой западни.
Он попытался взять её за руку, но на вырвала ладонь так резко, что покачнулась.
— Соберись, Эррин, — сказал он. — Здесь всего пара шагов, но нужно быть аккуратной.
Она вперила взгляд себе под ноги. Годдард шагнул вправо, и она двинулась следом. В голове шумело, руки тряслись, но она упрямо двигалась вперёд, стараясь выбросить все тревожащие мысли. До тех пор пока они не окажутся в безопасности.
Это заняло всего пять шагов, но по ощущениям они длились вечность. Самым сложным было выйти на скалу: осыпавшаяся часть была словно жёлоб, и пришлось преодолеть его крайний вал, прежде чем ступить на твёрдую скальную породу.
Здесь всё было устойчиво. Довольно широкий уступ позволял даже стоять, широко расставив ноги, при большом на то желании. Но желание у Эррин сейчас было одно.
— Покажи браслеты! — Она шагнула к Годдарду. Её уже всю трясло, вибрировали не только конечности. У неё даже зубы стучали, а в голове разгоралось опасное красное марево истерики.
* * *
— Эррин… — тон мага был успокаивающим, очевидно, от него не укрылось её состояние.
— Покажи! — в голосе прорвались истерические нотки.
Он молча протянул к ней руки ладонями вниз. Девушка ощупывала браслеты, пытаясь найти хоть какой-то изъян, касалась мужской горячей кожи, отдёргивала выше его рукава, но ничего не обнаружила. Изломит всё так же неприятно колол ей пальцы, и ни единого очага утечки она не нащупала.
Она отбросила его руки и отступила на шаг назад. И впервые после случившегося подняла на него глаза. В голубых льдинах она читала беспокойство и настороженность.
— Ты можешь колдовать через браслеты! — выплюнула она невозможное обвинение.
— Эррин, успокойся, давай поговорим…
— Нет!
Её колотило так, что она должна была опасаться упасть даже с этого широкого карниза. Но не опасалась, потому что рациональная часть сознания временно ушла в небытие. Расширенным глазами она смотрела на спутника, и губы дрожали. Он шагнул к девушке, протянул руки, попытавшись её обнять, но она ударила по нему парализатором, заставив натужно охнуть. И отскочила назад, оказавшись в опасной близости спиной к самому обрыву.
— Не трогай меня! Никогда. Не. Трогай. Меня!
Годдард вытянул вперёд подрагивающие после парализатора руки, показывая ладони. Вероятно, это должно было означать, что он не причинит ей вреда. Но девушка сорвалась с места и полезла вверх по уступам. Сбежать совсем она не хотела, но ей было жизненно необходимо увеличить расстояние между собой и колдуном.
Добравшись до очередного удобного выступа, она села, подтянув колени к груди, и закрыла ладонями лицо.
Мир вокруг ломался острыми гранями, вспарывал привычное, высекал боль. На мгновение в голову даже закралась безумная мысль прыгнуть обратно на сыпуху и катиться, катиться, катиться… Пока всё это не кончится.
Но остановило одно — чужой взгляд, что жёг не хуже лавы. И уверенность, что так просто сбежать из этого мира ей просто не позволят.
И она осталась. Терпела. Собирала себя с нуля. Склеивала трещины, добавляла отвалившиеся детали. Унимала дрожь и находила новую опору.
Постепенно удалось остановить эту беззвучную истерику, начать возвращаться в реальность. А в реальности саднило руки, локти и колени. Это было хорошо. Это было просто и понятно. С этим можно было жить.
А ещё хорошо то, что щёки оказались сухими. Ко всей этой потере лица разреветься было бы совсем фатально. Она втянула в себя воздух — так много, как только смогла — выдохнула и отняла ладони от лица. Надеясь, что каменная маска, что она надела, в ближайшее время нигде не треснет, она аккуратно начала спускаться к ожидающему её мужчине.
В глаза она ему не смотрела: не хотелось видеть ничего из того, что он мог показать. Пренебрежение, превосходство, издёвку или даже жалость. Пока внутреннее равновесие было ещё хрупко, она не рисковала его нарушить.
— Итак, ты колдуешь через браслеты, — скрипучим голосом констатировала она очевидный факт.
Он вдруг выдохнул резко, шагнул к ней и сгрёб в каменный капкан рук. Девушка дёрнулась, но ей уже не позволили выпутаться, крепко прижимая к груди, купируя все попытки трепыхаться. Она могла бы ударить парализатором, но окутавшее её тепло и свежий лёгкий можжевеловый запах мужского тела вдруг лишили всех сил. Хотелось застыть и побыть в этом успокаивающем тепле без намёка на пошлость или интим. Хотя нет, интима здесь было полно: но не того свойства и качества, что означает секс, а совсем другого. Доверчивого, открытого, слабого. Робко вдыхающего приятный запах. Согревающего человеческим теплом. Расслабляющего в крепких уверенных объятиях.
И теперь уже лицо промокло от слёз. Плечи вздрагивали, и от каждого всхлипа он сжимал её ещё крепче.
Годдард стойко дождался, когда её отпустит напряжение, и лишь тогда заговорил:
— Я могу протащить через браслеты лишь крохи. Словно у большой бочки появилась маленькая щель. Возможно, со временем она станет больше. А может, и нет. Для меня самого открытие, что это в принципе возможно.
— Но это открытие ты сделал не прямо сейчас, — она не спрашивала — констатировала факт. И он не стал отпираться.
— Да, не сейчас.
Она шмыгнула носом и завозилась:
— Ты можешь меня отпустить.
Он послушно раскрыл руки, позволяя ей отступить. Эррин вскинула на мгновение глаза на Годдарда и тут же снова опустила их. Внимательный, немного настороженный взгляд синих глаз смущал и запускал сердце слишком быстро.
— Истерик больше не будет, спасибо, — сообщила она, вытирая лицо.
— Если это единственный способ получить тебя в мои объятия, то я, пожалуй, не против, — аккуратно сказал он. Было похоже, что он опасается пока шутить в полную силу.
Но Эррин и вправду уже сильно полегчало, поэтому она фыркнула, криво улыбаясь:
— Нет уж, спасибо. Я больше не хочу.
Уточнять, что конкретно она «не хочет», девушка не стала. Вроде бы ни в истерику, ни в объятия ей больше не хотелось. Но насчёт одного пункта она была уже не так уверена. Слишком спокойно было в кольце крепких уверенных рук.
Едва эта мысль коснулась края сознания, она тут же себя одёрнула: ну о чём ты только думаешь, Эррин? Спокойно — в руках Годдарда Безумного? Убийцы, стёршего с лица земли целый город? Кажется, кому-то тоже неплохо бы проверить голову на предмет сумасшествия.
Слой Равноденствия
Выйти из опасной зоны им удалось без проблем. Под ногами больше не сыпалось, ветки, за которые можно было держаться, не обламывались, и очень скоро Эррин и Годдард поднялись на условно ровную поверхность. К тому моменту туман из глубины совсем пропал, и можно было оглядеться.
Уровень их невезения поражал. И влево, и вправо от желоба с сыпухой всё выглядело как вершина скального холма. И лишь там, где они вышли из стены, находился единственный опасный участок на всё обозримое пространство.
— Если б я верил в знаки, то этот был бы однозначно не очень хороший, — покачал головой Годдард.
— Поэтому прекрасно, что ты в них не веришь, да? — усмехнулась девушка. — Нам, похоже, туда.
Она указала на просвет в камнях, напоминающий змею. Ну или дорогу. Он петлял между каменными выходами, чахлыми зарослями деревцов и уходил куда-то вдаль. А раз есть дорога, значит, рано или поздно она приведёт куда-то к людям.
Теперь, когда схлынул адреналин, Эррин смогла оценить весь вкус местного воздуха. Он был приятным: свежим, словно где-то неподалёку находилось большое озеро, и пряным из-за растущих среди скал разнообразных ароматных цветов и трав.