– Неплохо, неплохо. Так, группа наблюдения есть, группа прикрытия есть… Меры по дезинформации… Это, конечно, хорошо. Однако если операция все же сорвётся, что у вас запланировано на этот случай?
– Полная ликвидация руководства «Зверя», сэр. Наши люди внутри ресторана и не только будут иметь конкретный приказ: если к контрольному сроку никто из «объектов» операции не будет взят, то необходимо уничтожить всех, имеющих отношение к проекту.
– Ну что ж, Арчи, начинайте операцию.
– И да поможет нам Бог, – сказал поднимаясь из кресла старик, до того не проронивший ни одного слова.
Уже после того, как его сын покинул кабинет, Джон спросил:
– Президент дал санкцию?
Бен посмотрел ему в глаза.
– Да. Спутники уже выводят на нужную орбиту. Но если их придется применить… Думаешь, будет война?
– Нет. Она не выгодна ни нам, ни им. Но головы полетят. Тут даже до импичмента недалеко…
Снаряды перемалывали стены казарм пограничников и МПД наших войск, расположенных близ границы, как картонные. Бревна летали, как спички. Артобстрел начался ровно в четыре часа воскресного утра шестнадцатого июня. Продолжался он ровно двадцать минут. Тысячи тонн боеприпасов терзали нашу родную советскую землю…
Первое официальное совещание Государственного Комитета Обороны началось в шестнадцать ноль-ноль пятнадцатого июня, в субботу. Накануне, на закрытом совместном заседании Политбюро и Президиума Верховного Совета СССР (Ха! Как будто это не одно и то же. Во всяком случае, по составу. Хотя нет, вру. Президиум больше.) мы приняли решение об официальной передаче всей власти в стране ГКО. Вот теперь у нас действительно диктатура. И я – один из пятерки диктаторов. Смех, да и только! Нет, нас в составе Государственного Комитета Обороны значительно больше, чем пять человек, но право решения серьезных вопросов есть только у Верховного – он же председатель Комитета – и четверых заместителей. Ворошилов, который на самом деле или просто поддерживает Сталина, или принимает решения на основе довольно грамотной аргументации Якубовского. Последний, как и я – из молодых, да ранних. Берия. Ну, куда же мы без Лаврентий Палыча? А с другой стороны, ведь царь и бог управления в кризисных ситуациях. А у нас эта ситуация уже годы длится. Шутка ли, за какие-то несколько лет так круто перестроить промышленность, экономику и армию? Всю державу, в конце концов! Как у нас это получилось, сам не понимаю. С другой стороны надо признать, что там, в моем прошлом мире, во время войны сделали все то же самое в значительно более тяжелых условиях. Молотов. Зам Самого по внешней политике. Улетел еще в понедельник в Штаты. Делать эту самую внешнюю политику. Ну, и я – директор СГБ. Яркий представитель «кровавой гэбни», как говорили дерьмократы в том мире. И колотит меня внутренний стеб практически без перерыва. Хорошо хоть, что думать совершенно не мешает. Этакий предохранительный клапан от нервной перегрузки.
– Ну что, товарищи, готовы мы к этой войне? -задал Верховный риторический вопрос и оглядел нас своим цепким взглядом чуть прищуренных глаз.
В этот момент зазвонил один из многочисленных телефонов. Сталин неторопливо встал из-за большого стола, подошел и поднял трубку.
– Слушаю.
Выслушав несколько слов, он нажал кнопку на аппарате, и помещение заполнил голос Командующего флотом Советского Союза Кузнецова:
– …Дальность сто шестьдесят пять морских миль от наших территориальных вод. По данным радиолокационной авиаразведки, состав эскадры около девяноста вымпелов. Из них до шестидесяти водоизмещением свыше пяти тысяч тонн.
– У вас все готово?
– Так точно, товарищ Сталин, – ответил Кузнецов.
– Хорошо, – сказал Верховный и, не прощаясь, положил трубку.
– Началось, – констатировал Берия.
Надо честно признать, что стреляли немцы довольно метко. Перемешали цели с землей качественно. Вот только… Пустые это были казармы и зимние лагеря. Потерь с нашей стороны практически не было. Ровно в десять вечера субботы началась эвакуация мирного населения внутренними войсками на двадцать – двадцать пять километров от линии фронта. Плакали женщины, ревели разбуженные солдатами дети, хмурили лица мужики, но лихорадочно грузили все самое ценное на автомобили, телеги и уходили на восток.