Набрал номер телефона Областного бюро судебно-медицинских экспертиз.
- Алло! Слушаю, - раздался в трубке мелодичный голос секретарши.
Я назвался и попросил пригласить к телефону эксперта Веснина. Минуты через три услышал голос Веснина:
- Здравствуйте, Николай Сергеевич! По всему, вы получили мои акты?
- Здравствуйте, Андрей Васильевич! Да. Но мне не все здесь понятно.
- Вы имеете в виду Субботину?
- Вот именно. Была ли девочка изнасилована?
- Я не могу однозначно ответить на этот вопрос. Судя по тому, что у неё нет телесных повреждений, характерных для изнасилования, не нарушена плева, - у меня нет оснований утверждать, что она была изнасилована.
- А как же тогда объяснить наличие спермы?
- Это-то как раз меня и смущает. Вполне возможно, что эрекция произошла в самом начале полового акта. Такое возможно. Но и у мальчика я не выявил следов, характерных для изнасилования. Нет синяков и ссадин на бедрах, не повреждена слизистая. Я и его изнасилование поставил бы под сомнение. Что-то здесь не то.
- Что вы имеете в виду?
- У меня создалось впечатление, что кто-то специально хочет представить все как изнасилование.
- Об этом стоит подумать. Спасибо, Андрей Васильевич, за разъяснение. До свидания!
- Всего вам хорошего, Николай Сергеевич!
Я сел за машинку и отпечатал постановления о назначении экспертиз вещественных доказательств. Позвонил хорошо мне знакомому эксперту Татьяничевой Алле Викторовне. Поздоровавшись и назвав себя, я сказал:
- Алла Викторовна, к вам из Облбюро должны поступить образцы спермы, обнаруженные у потерпевших Сунжикова и Субботиной.
- Вы имеете в виду это чудовищное убийство подростков?
- Да, именно оно.
- И что же вы хотите, Николай Сергеевич?
- Вы смогли бы провести эту экспертизу вне очереди. Постановления я сегодня подвезу. Пока меня интересует лишь группа крови насильников.
- Сегодня вы смогли бы их сделать?
- Нет, сегодня вряд ли. Возможно завтра. Позвоните мне утречком.
- И ещё просьба - оставьте образцы спермы. При появлении подозреваемых я хочу попытаться провести генетическую экспертизу в Сибирском отделении Академии наук.
- Хорошо, сделаю.
Отправив с курьером постановления, я стал ждать свидетеля Толкунова.
Глава девятая: Говоров. Сквер "Первомайский".
Да, совсем забыл сообщить, что мы с Таней подали заявление в ЗАГС. Красивая дама бальзаковского возраста, принимавшая у нас заявление, выяснив, что я лишь вчера разошелся, удивленно затрепетала наклеенными ресницами и с осуждением проговорила:
- Однако у вас и темпы, молодой человек!
На что я резонно возразил:
- К этой торжественной минуте я шел всю свою сознательную жизнь.
- Все так говорят, - тоном оскорбленной добродетели проговорила дама и поджала полные губы.
- А я никогда не скрывал, что мое жизненное кредо - быть ближе к народу, жить его бедами, нуждами, чаяниями. И потом, разве законом установлен какой-то срок подачи заявления в ЗАГС после развода?
- Нет. Но ведь существуют этические нормы. Неудобно, знаете ли.
- Неудобно надевать тельняшку, стоя на голове. У меня, мадам, складывается впечатление, что вы пытаетесь посеять семена сомнения в голове моей невесты. Так вот, вынужден предупредить, что ничего у вас не получится - слишком долго она этого ждала, чтобы реагировать на подобные инсинуации в мой адрес.
Дама внимательно посмотрела на Таню и улыбнулась. С сочувствием сказала:
- У вас будет веселый муж.
- Это-то меня больше всего вдохновляет, - ответила Таня. - Терпеть не могу постые физиономии да ещё нравоучения.
И я понял, что у меня будет достойная жена.
Потом мы заехали в общежитие, погрузили мои немногочисленные вещи в "Шевроле" и покатили на мое новое местожительво, а если быть более конкретным - на квартиру Таниных родителей. Этот мой шаг был заренее с ними оговорен. На что будущий тесть Александр Иванович Кулешов, своими неожиданными пассажами вводивший в смущение не только своих домочадцев, но и людей с более крепкой нервной системой, к каковым не без основания я отношу себя, со свойственной ему прямолинейностью сказал:
- Ну и правильно. Чего уж там, когда вы уже давно спите. Только не очень усердствуйте по ночам. А то моя Маша приходит в волнение и требует от меня не свойственных моему возрасту подвигов. - Александр Иванович громко рассмеялся, очень довольный своей шуткой.
- Папа, как тебе не стыдно! - возмутилась Таня.
Внутри моей будущей тещи Марии Викторовны что-то застучало, забренчало и вышло наружу лишь каким-то странным нечленораздельным звуком: "Йойк!" На большее она была не способна.
- А почему мне должно быть стыдно?! - очень удивился Александр Иванович. - Ведь это же естественно. А то, что естественно, то не безобразно. Верно, Андрей? - обратился он ко мне за поддержкой.
- В общем и целом, - ответил я уклончиво, чтобы не испортить отношения с Марией Викторовой в самом начале нашего совместного пути. Сколько времени нам предстоит прожить вместе, любя и ненавидя друг друга, знает только Бог. Так стоит ли начинать с осложнений.
Это было вчера. А сегодня на ужин Мария Викторовна приготовила фаршированные блинчики, да такие, что я не фигурально, а совершенно натурально облизал пальцы. До этого, живя в общежитии, я частенько на ужин довольствовался лишь духовной пищей, но как только-что имел возможность убедиться - физическая может быть нисколько не хуже, а по некоторым компонентам даже превосходить. Словом, первый семейный ужин мне очень понравился.
После ужина я посвятил Таню в детали предстоящей операции.
- А это не опасно? - спросила она.
- Кроме некоторых моральных издержек, мне это ничем большим не грозит, - ответил и стал скрупулезно готовиться к рандеву со своими соотечественниками неоределенного пола и непонятного предназначения. Первое, что сделал, тщательно побрился. Затем надел свой парадно-выходной костюм, повязал на шею легкомысленный Танин платок, подвел под глазами тени, слегка подкрасил губы. Придирчиво осмотрел себя в зеркало, обратился к Тане: