— Теперь ясно, почему в других правительственных сферах вас недолюбливают, — сказал Коллинз.
— Однако все сознают, насколько важна наша работа.
Сенатор взмахнул рукой и дотронулся до экрана старой деревянной тростью, вновь привлекая внимание Джека. Теперь дверь хранилища была закрыта, таинственный полумрак устрашал.
— Напоминает центр управления ПРО североамериканского континента, — заметил Коллинз.
Старик заговорил, неотрывно глядя бледно-голубым глазом на экран, будто пытаясь что-то вспомнить или не допустить ни малейшей ошибки. Джек сразу догадался, что таким образом сенатор желает произвести на него еще более серьезное впечатление. Ли до сих пор прикасался тростью к экрану.
— К этому сейфу меня неодолимо тянет, майор, — тихо произнес он. — То, что вы видите, — Наше первое Событие. Мы называем его «Линкольн рейд». — Сенатор долго молчал, не сводя взгляда с экрана. Определить по лицу, что он чувствует, было невозможно. — Сведений об этом Событии множество. Оно описано в дневниках, журналах и сводках и представляется совершенно немыслимым.
Сенатор наконец повернулся и взглянул на майора с едва заметной улыбкой.
— Эта история дарит мне умиротворение, которое не опишешь словами. Или, может, я просто становлюсь слишком старым. — Он усмехнулся.
Гаррисон Ли внезапно опустил руку, перемещая трость и надавливая ею на следующую кнопку. Экран переключился на другую камеру, расположенную, очевидно, где-то выше. То, что появилось на экране, окончательно сбило Коллинза с толку. Предмет был огромный, явно старый и с неровными краями, что создавало впечатление призрачности. Джек, не отдавая себе отчета в том, что делает, подошел ближе к экрану. В глубинах памяти шевельнулось нечто неопределенное, почти знакомое. Что именно? Мысль или воспоминание? Впечатление от какого-то события, произошедшего с ним в детстве? Чем старательнее он пытался сосредоточиться, тем неуловимее становилось то, что его беспокоило. Чувство, подобное дежавю, то усиливалось, то ослабевало. Нахмурившись, Джек всмотрелся внимательнее.
Ли отошел назад и стал любоваться изображением с некоторого расстояния. Вокруг необычного предмета суетились специалисты. Некоторые из них отделяли от него кусочки с помощью инструментов, которые Коллинз видел впервые в жизни, другие делали записи на листах бумаги, прикрепленных к прозрачным пластмассовым планшетам, третьи работали перед установленной возле стены гигантской диагностической системой. Складывалось впечатление, что предмет был изготовлен из причудливых деревянных досок и балок, но со временем затвердел, превратившись почти в камень. В боках темнели дыры, такое же отверстие виднелось и на наклонном полу. Или на палубе? Тут до Коллинза дошло, что перед ним изображение некоего судна, точнее, отдельной его части. Окаменелые доски некогда определенно служили палубой. Обломок, насколько Джек мог судить, был длиной футов в триста, вторую половину, вероятно, оторвало во время крушения. Фрагмент корабля казался немыслимо древним, однако майора не покидало странное чувство, будто он уже видел эту палубу. Его кожу покрыли мурашки.
— Что это?
— Вы удивлены, верно, Джек? — спросил сенатор, до сих пор улыбаясь. — По большому счету мы и сами не знаем, что это. Гипотез существует множество. Сомнений не вызывает единственное, но рассказывать об этом общественности пока нельзя, потому что неизвестно, как люди примут эту сногсшибательную новость.
Коллинз продолжать изучать изображение на экране, а старик с интересом наблюдал за ним.
— Почему я сначала показал вам хранилище? По двум причинам, майор. Во-первых, это то, что служит своего рода отправной точкой. Во-вторых, я хотел продемонстрировать, насколько нам нужны военные на местах событий, а они, поверьте, теперь гораздо опаснее, чем во времена мистера Линкольна.
Коллинз, пристально глядя в глаз сенатора, кивнул.
— Все началось в тысяча восемьсот шестьдесят третьем году, — сказал Ли, переводя взгляд на экран. — После переломной битвы при Геттисберге, когда северяне выдержали нападение и заставили Конфедерацию отступить, неблагонадежный иммигрант-норвежец, профессор-историк из Гарвардского университета, убедил президента Соединенных Штатов Авраама Линкольна организовать экспедицию в Османскую империю. — Сенатор на мгновение-другое замолчал и поковылял к стулу с высокой спинкой. — После встречи профессора с президентом Юг и Север договорились о необычном перемирии. В учебниках об этом не пишут, и в Национальном архиве тому нет никаких документальных подтверждений, доказательства есть только у нас. За беседой последовало совещание в кабинете тогдашнего госсекретаря Уильяма Сьюарда, и экспедиция началась. В ней приняли участие шестьсот армейцев-северян, пленные южане и шесть военных судов.