Последняя, имевшая привычку прогуливаться по палубе после обеда, в то время как муж отдыхал в каюте, с удивлением обнаружила, вернувшись с прогулки, что мужа в каюте нет. Поскольку отсутствие Жака Вотье затягивалось, жена отправилась искать его по палубам теплохода. Не найдя, она высказала свое беспокойство комиссару Бертену, обратив его внимание на то, что можно ждать самого худшего, так как Вотье слепоглухонемой. Тотчас была объявлена тревога, чтобы выяснить, не упал ли он за борт.
На «Грассе» начались тщательные поиски. Проходя мимо каюты Джона Белла, стюард, специально обслуживающий класс «люкс», заметил, что дверь, выходящая в коридор, приоткрыта. С некоторым усилием открыв ее до конца, стюард Анри Тераль увидел ужасающую картину: молодой американец стоял на коленях, судорожно вцепившись в дверную ручку. Он был убит. Вытекавшая из шеи струйка крови замочила пижаму и растеклась по ковру. На койке неподвижно, в застывшей позе, с бесстрастным лицом сидел Жак Вотье. Взгляд его слепых, без выражения, глаз, казалось, уставился на собственные, залитые кровью, руки. Стюард тотчас же сообщил об этом комиссару Бертену, который прибыл в каюту. При аресте и заключении в бортовую тюрьму Жак Вотье не оказал ни малейшего сопротивления. Его несчастная жена по просьбе капитана «Грасса» согласилась быть переводчицей на первом допросе. Кроме нее, на борту не оказалось ни одного человека, который мог бы общаться с ее слепоглухонемым мужем.
Последний дал понять жене, что не станет объяснять мотивы преступления, в совершении которого он формально признал себя виновным. Его позиция оставалась неизменной на всем протяжении оставшегося пути, несмотря на повторные вопросы жены.
Мотивы преступления кажутся тем более странными, что, по утверждению мадам Вотье, ни она, ни тем более ее муж никогда не имели ни малейшего контакта с жертвой, с Джоном Беллом они знакомы не были. Предварительное обследование преступника, проведенное корабельным доктором, позволяет сделать вывод, что он психически здоров. По прибытии теплохода в Гавр убийца будет передан в руки уголовной полиции».
В статье этой же газеты от 12 мая сообщались подробности, связанные с прибытием в порт:
«Главный инспектор Мервель в сопровождении судебно-медицинского эксперта и специального переводчика, знающего язык слепоглухонемых, попытался провести еще один допрос по прибытии «Грасса» в Гавр. Убийца Джона Белла через переводчика повторил тот же ответ, который им был дан жене сразу после убийства. Перед заключением в тюрьму странный преступник будет подвергнут тщательному медицинскому обследованию, имеющему целью выяснить, нормальный это человек или несчастный, внезапно впавший в безумие по причине своего тройного недуга».
По своей обычной привычке Виктор Дельо не сделал ни одной выписки, быстро вышел из читального зала Национальной библиотеки и поехал на автобусе в Латинский квартал. По дороге адвокат задумался: никаких сомнений относительно состояния здоровья его клиента не оставалось. Из множества медицинских справок, содержавшихся в досье, которое лежало на столе в его рабочем кабинете, следовало, что Жак Вотье, за исключением своего тройного недуга, был абсолютно нормален. Да и сам он на многочисленных допросах в течение шестимесячного следствия повторял, что действовал на теплоходе «Грасс», отдавая себе во всем полный отчет, что не сожалеет о содеянном и что, случись еще раз такое, он снова убил бы этого Джона Белла. Но он всегда отказывался назвать подлинные мотивы своего преступления.