— Никак не могу уловить суть, — честно признался Гектор. — Крутится в голове, да не поймаешь.
— Вывод прост и ясен, — подвел черту Красавец. — Корпорация «Си-Эйч-Эс» — «дутыш». Фикция. Ноль. Она производит воздух. Процессор «Супер ПРО» — всего лишь ловкий трюк. Его не существует. Есть упоминавшиеся уже «Пентиумы ПРО» и другие процессоры, с которых удаляется маркировка. Их разбирают, составляющие компоненты обезличиваются, а затем все собирается снова, но уже под маркой «Си-Эйч-Эс».
— А смысл? — поинтересовался Гектор.
— В самом лучшем случае имела место грандиозная афера, суть которой: подобрать под себя всех мировых производителей компьютерной техники, но это, согласитесь, маловероятно. Руководство «Си-Эйч-Эс» должно было вложить в свое детище поистине грандиозные деньги. Десятки, а то и сотни миллионов долларов.
— А в худшем?
— В худшем…
Фээсбэшники отчего-то переглянулись. Теперь слово взял Каменный.
— Прежде чем ответить на этот вопрос, хотелось бы знать, согласны ли вы пойти нам навстречу? — спросил он, уставившись тяжелым, немигающим взглядом в глаза Гектору. — Учтите, если вы сейчас скажете «да», даже простое упоминание о данном деле будет расцениваться как разглашение государственной тайны и караться в уголовном порядке. Вы не имеете права говорить о нем никому, включая дочь. Отказ от участия в операции на стадии подготовки или осуществления повлечет применение тех же санкций. Кроме того, если в ходе операции вас задержат, придется отвечать согласно действующему Уголовному законодательству России. Если в ходе дачи показаний вы упомянете о деле корпорации «Си-Эйч-Эс», к вам будет применен закон о разглашении государственной тайны. Далее, если вам удастся проникнуть в дом, но не удастся заполучить данные — договор аннулируется, хотя санкции «за разглашение» сохраняются. В том случае, если задание выполняется и информация будет передана нам, вы полностью амнистируетесь и можете воспользоваться программой по защите свидетелей. Однако и в этом варианте санкции «за разглашение» сохраняются. Все ясно?
— Ничего себе, — криво ухмыльнулся Гектор. — «Шаг влево, шаг вправо расценивается как побег»?
— Совершенно верно, — серьезно подтвердил Каменный. — И если у вас вдруг возникнет острое желание поболтать, вспомните окончание фразы.
Намек был столь прямым и неприкрытым, что Гектор даже оторопел:
— Вы что, угрожаете мне?
— Вот именно. — «Голем» улыбнулся, но глаза его оставались серьезными. — Мы хотим, чтобы вы отдавали себе отчет в происходящем и принимали решение не сердцем, а мозгами.
— А если я все-таки откажусь?
— Не откажетесь, — вежливо ответил молодой и, вторя напарнику, улыбнулся: — Ну, а если все-таки откажетесь, мы не будем настаивать. Через семь, максимум десять минут подъедут сотрудники милиции и увезут вашу дочь. Дело простенькое, поэтому судебное заседание будет назначено, вероятно, на начало следующей недели. Так?
Он посмотрел на напарника. Тот, не отрывая сосредоточенного взгляда от внезапно вытянувшегося лица Гектора, кивнул:
— Точно. Приблизительно на вторник. На одиннадцать двадцать утра. Возможно, я даже смогу угадать состав суда. Прокурор будет требовать для вашей дочери что-то в районе десяти лет. Защита скорее всего станет возражать, но суд, вероятно, решит, что с убийцами следует обходиться построже, и даст приблизительно одиннадцать лет усиленного, вероятно, режима.
Гектор ринулся на говорящего. Он все-таки в прошлом был спортсменом, к тому же неплохим. Однако сейчас ему не повезло. Каменный легким нырком уклонился от удара и, коротко размахнувшись, ткнул Гектора кулаком в межреберье. Тот, по-рыбьи распахнув рот, переломился пополам и рухнул на колени. Захрипел, пытаясь вдохнуть. Фээсбэшники спокойно наблюдали за ним.
— Может, еще добавить? — философски поинтересовался у напарника «Голем».
— Не надо. Мы же не звери.
Оба засмеялись. Гектор посмотрел на них снизу вверх, поднялся с трудом, несколько раз глубоко вздохнул, нормализуя дыхание.
— Что же это вы, Гектор Наумович, на сотрудника органов с кулаками бросаетесь? — укоризненно покачал головой Красавец. — Ну не хотите сотрудничать, так и скажите: не хочу, мол. А в драку лезть нехорошо. Что подумают соседи? Ладно, перейдем к делу. Насчет сотрудничества. Вы принимаете наше предложение?
Гектор кивнул, чувствуя, как стыд жжет ему щеки. Он ненавидел себя за то, что соглашается. Ненавидел этих двоих за то, что заставили согласиться. Ненавидел весь мир, который припер его к стенке.
— Чудесно, — доброжелательно сказал молодой. — Да не краснейте, Гектор Наумович, как кисейная барышня. Вы еще хорошо держитесь. Кое-кто из вашей группы так и вовсе голову терял. Приходилось по нескольку зуботычин давать, прежде чем снова начинали соображать.
— Ладно, проехали. Что дальше? — спросил Гектор, разглядывая испачканные на коленях выходные брюки и заляпанные грязью полы плаща.
— Дальше, Гектор Наумович, вы познакомитесь с вашей ударной командой.
— Сколько в ней человек?
— Шестеро, включая вас.
— Кто остальные?
— В основном, как и вы, бывшие спортсмены. Сломавшиеся или просто вышедшие в тираж. Пара цирковых артистов. Тоже бывших, разумеется.
— А почему именно мы? У вас, насколько мне известно, есть отличные боевые группы. «Альфа» там, другие разные…
— Есть, — согласился молодой. — И «Альфа», и другие. Однако в данном конкретном случае мы не можем прибегнуть к услугам собственных групп. В первую очередь из тактических соображений. Они слишком профессионально работают. Хозяевам «Си-Эйч-Эс» не составит труда понять, кто заинтересовался их деятельностью. В этом случае можно ожидать ответных шагов, последствия которых сложно предугадать. Не вызывает сомнения одно: если мы встревожим «смотрителей ада», они тут же свернут Базу. И уж, конечно, позаботятся, чтобы в следующий раз их не смогли обнаружить. Теперь о том, почему наше ведомство выбрало именно вас. Мы искали людей в возрасте от тридцати пяти до сорока пяти лет, хорошо подготовленных физически, но не крутых, как любят сейчас выражаться, не амбициозных, обладающих чувством команды, не слишком обеспеченных в материальном плане, не злоупотребляющих алкоголем или наркотиками, с очень ограниченным кругом знакомств, имеющих сильную привязанность к кому-то из близких и при этом — важнейшее условие — с хорошими показателями в плане интеллекта.
— А крылышки за спиной в ваши планы не входили? — не без сарказма поинтересовался Гектор.
— На первый взгляд может показаться, что тысячу-другую кандидатов подобрать легко, — пропуская колкость мимо ушей, продолжал Красавец. — Собственно, сначала и мы так думали. Но в ходе поисков выяснилось: лиц, удовлетворяющих одновременно всем указанным требованиям, не так уж и много. Пришлось постараться, чтобы заполучить их.
— Скупили оптом? По «лимону» за штуку?
— Деньги — самый ненадежный мотив для вербовки, — пояснил молодой. — Существуют иные, куда более надежные пути. Кого-то прельстили улучшением жилищных условий — есть и такие, кого-то — дорогостоящей операцией в зарубежной клинике, кого-то, как вас, закрытием уголовного дела. Великая вещь — индивидуальный подход. В результате у нас имеются две группы по шесть человек. Основная и запасная. Вы — в основной. Если ваша команда не выполнит задание, подключится вспомогательная…
— А нас спишут за ненадобностью, — мрачно закончил фразу Гектор.
Он и сам не заметил, что сказал «нас». В его голове «их команда» уже существовала, действовала. В душе даже родилась некоторая обида на жестоких «работодателей». «Мы будем работать, мы полезем, а они»… Это «они» относилось к остальным. К вспомогательной команде, к фээсбэшникам, ко всем. Именно на этот эффект и рассчитывали Красавец с «Големом». Они довольно посмотрели друг на друга: дело сделано, «клиент дозрел».
— Да нет. Просто аннулируем соглашение, и все. — Молодой потянулся, похрустел суставами. — Ну что же, будем считать, что мы договорились.
— Когда я смогу познакомиться с остальными членами команды?
— Сегодня вечером, — ответил Каменный. — В шесть часов вы должны быть на проспекте Мира. У «Макдональдса». Знаете? — Гектор пожал плечами. — Увидите. Он заметный. Там я вас встречу. Дальнейшее — по ходу дела.