Эта ночь…
Старик замолчал, задумавшись. Непрезентабельный подождал с минуту и наконец спросил:
— Ну? Что же вы остановились?
Тот посмотрел на пленника:
— Мне хотелось бы услышать вашу версию ограбления. К сожалению, я знаю только нашу интерпретацию событий и еще вариант, рассказанный Трубецким. Хотелось бы послушать непосредственного участника ограбления. Человека, находившегося в коттедже…
— Хорошо, — вздохнул Непрезентабельный. — Но учтите, я могу упустить какие-нибудь мелочи…
— Рассказывайте.
За два дня до…
Неделя пролетела совершенно незаметно. Мелькание дней напоминало старую кинохронику. Утро — работа, день — работа, вечер — тоже работа, но уже на проспекте Мира. Кто-то, дергаясь, бежит мимо, мимо кого-то бежит он. Два раза, поздно вечером, Каменный возил их к коттеджу. Они осматривали окрестности, намечали точки движения, подыскивали у дороги место засады для Трубецкого, разглядывали в бинокль стены ограждения. Гектор не испытывал усталости. Напротив, с каждым днем он получал все большее удовольствие от происходящего. Жизнь наполнилась смыслом. У него появилась цель. Пусть краткосрочная, зато яркая, как Полярная звезда. И каждую ночь, засыпая, он гадал: «Когда? Завтра? Послезавтра? Через три дня, четыре, пять?…»
Красавец позвонил в воскресенье утром.
— Гектор Наумович, доброе утро, — услышал Гектор в трубке вкрадчивый тенорок. — Как ваше здоровье?
— Спасибо, — ответил он. — Что-то случилось?
— Ничего особенного, — ответил Красавец. — Мы получили подтверждение Гидрометцентра. С юга идет циклон. К вечеру ожидается сильный дождь со снегом.
Гектор почувствовал, как сжалось сердце. «Уже? — захотелось спросить ему. — Но мы же еще не готовы». У него и правда возникло ощущение, что они чего-то не успели, недоделали, недодумали. Это был самый обычный мандраж, нормальное волнение перед серьезным делом.
— Не волнуйтесь, Гектор Наумович, — успокаивающе сказал Красавец. — Вы в прекрасной форме. У вас отличный план. Все продумано. Поверьте, я в этом кое-что понимаю.
— Вам хорошо говорить, — ответил Гектор, ощущая странный спазм в горле.
— Не волнуйтесь, — повторил фээсбэшник. — Поспите, посмотрите телевизор, почитайте газету, прогуляйтесь. Успокойте нервы, одним словом. А к семи подъезжайте.
— Хорошо.
— Ну и хорошо, что хорошо. Самое главное — не заводите себя. Все пройдет как надо. Значит, к семи ждем.
Вкрадчивый Красавец исчез. Вместо него появились острые, пронзительные гудки. Гектор еще несколько секунд стоял, сжимая трубку побелевшими пальцами. Выглянувшая из комнаты Лидка поинтересовалась:
— Кто звонил?
— Никто, — ответил Гектор. — По работе. Мне придется сегодня позаниматься с ребятами.
— В воскресенье? — с откровенным сомнением спросила дочь. — Они что, не могут уснуть, если не постреляют как следует? Что-то ты бледный, пап, — без всякого перехода добавила она. — Может, тебе пойти прогуляться?
— Пожалуй. — Гектор повесил трубку, подумал секунду и, повинуясь безотчетному порыву, осведомился: — У тебя есть где переночевать сегодня?
— Зачем? — не поняла Лидка. — Что-то произошло?
— Нет, но… Возможно, я задержусь допоздна и… Словом, скорее всего мне придется остаться на ночь у кого-нибудь из ребят.
Девушка внимательно посмотрела на него, пожала плечами:
— Ладно. Не хочешь говорить — не надо. Останусь у подруги.
— Вот и хорошо, — оживился Гектор, улыбнувшись. Вышло довольно жалко. — Может быть, сходим куда-нибудь вместе, пока время есть? В кино, например. Или в парк. Мы давно никуда не ходили…
— Нет уж, — твердо заявила Лидка. — У тебя свои дела, у меня — свои.
Она демонстративно начала собираться, хотя еще минуту назад не планировала никаких дел. Гектор наблюдал за ней, стоя в дверях, не зная, что сказать, как отреагировать. «Черт побери, — думал он. — Я ведь делаю все это ради нее, и она же еще обижается». Тем временем Лидка натянула куртку, кроссовки, забросила на плечо пестрый рюкзачок и взмахнула рукой:
— Адью, папа.
Гулко хлопнула дверь, щелкнул замок.
— Только за руль больше не садись, — пробормотал Гектор потерянно.
Тот объем работы, что Сергей и Леня провернули за неделю, можно было бы сделать дня за три. Если, конечно, заручиться поддержкой начальства, задвинуть на какое-то время все остальные дела и разрабатывать только Жнеца. Однако уголовных дел хватало за глаза на всех девятерых оперов, числящихся в отделении. Целая гроздь уличных грабежей, драк и квартирных краж. Учитывая, что вокзал совсем рядом, удивляться повышенной активности криминальных элементов не приходилось.
Что же Сергей имел в итоге? Ни Бучу, ни Ситкого найти ему так и не удалось. Тут Джузеппе не ошибся. Ситкий просто исчез, оставив в полнейшем неведении полуглухую старушку мать, которая, судя по всему, не слишком остро переживала вынужденную разлуку. На вопрос Сергея: «Простите, а Кирилл дома?» — из-за двери донеслось яростно-каркающее: «Да провались он пропадом, сволочь поганая!»
Буча же дал домочадцам убедительнейшее объяснение своего временного отсутствия. Его матушка, родная сестра «кореша», была уверена, что ее отпрыск проживает у дяди, хотя дядя, в свою очередь, божился, что дело обстоит с точностью до наоборот.
С Корсаком было проще. «Тот самый» Корсак проживал в Митино, а работал в частном охранном агентстве, расположенном в центре, на Полянке. Без вывесок, табличек и вообще каких бы то ни было опознавательных знаков, настолько неприметное, что у Сергея даже сложилось впечатление, будто директорат вовсе не стремится рекламировать деятельность агентства. Скорее наоборот, тщательно ее скрывает. Однако внутренняя обстановка подтверждала серьезность организации. Элегантная дорогая мебель, кондиционеры, внушительная охрана в униформе, симпатичная секретарша — «чай, кофе, коньячок», — не сменившая приветливую улыбку на постную гримаску и после предъявления Сергеем служебного удостоверения.
— А зачем нам реклама? — мягко улыбнулся директор, когда Сергей расположился в удобном кресле напротив широкого, как ипподромное поле, директорского стола. — Мы — солидное агентство, у нас устоявшийся круг клиентов, стараемся работать только по протекции. Разумеется, прежде чем подписать договор, клиента проверяем самым тщательным образом. Равно как и сотрудников при приеме на работу. Устанавливаем личные связи, при малейшем сомнении отказываем. Лучше перестраховаться, чем рисковать незапятнанной репутацией. — Слово «незапятнанной» он произнес с особым нажимом, внимательно глядя на Сергея: дошло ли. — Нам криминал ни к чему. Потому и держимся так долго. Нас знают. Несколько раз мы помогали МВД. Информацией делились, подозрительных лиц передавали, ну и так далее. Агентство на хорошем счету у правоохранительных органов.
— Не сомневаюсь, — пробормотал Сергей.
Он на самом деле не сомневался. Если бы Жнецу понадобилось официально прикрыть своих боевиков, то лучшей «крыши» и не придумаешь. Охранное агентство — это же здорово. И непременно с «незапятнанной» репутацией. Оружие могут носить легально, никто к ним особенно не лезет — не магазин. Наверняка клиентов у них хватает. Только штат должен быть раздут раза в два. Одни охраняют, другие дела делают.
— Случалось, проверки наезжали, — продолжал директор, заранее отсекая вопросы. — РУОП, МВД. Бывало такое.
— И что же? — спросил, усмехаясь, Сергей.
— Уходили ни с чем, — ответил директор, улыбаясь еще шире. Вообще, оказался он дядькой на редкость улыбчивым. — Мы живем и работаем в соответствии с законом.
— Ну и слава Богу, — в тон ему радостно расплылся Сергей. — А то мы, грешным делом, подумали было, что у вас неприятности. А про вашего сотрудника по фамилии Корсак что-нибудь можете рассказать?
— А как же, — посерьезнел директор. — Отличный работник. Никаких нареканий. Работает практически со дня основания агентства. Ни в чем предосудительном замечен не был. У вас к нему какие-то претензии? Я имею в виду, у органов охраны правопорядка?