Как только Гектор открыл глаза, адвокат остановился и кивнул:
— Ну, что я говорил?
— Здравствуй, Гектор, — сказал Валька.
— И поздоровее видал, — буркнул тот, отворачиваясь к стене.
— Здравствуй, лучший друг, — продолжал Валентин, как бы сам для себя. — Не могу сказать, что очень рад видеть тебя здесь и при подобных обстоятельствах. Однако это лучше, чем если бы ты увидел меня на моих похоронах.
Гектор кивнул зло:
— Ну да, ты же у нас театрал. Даже в кружок ходил, помнится. Кончай тут Гамлета из себя разыгрывать.
Говоря все это, он пытался пошевелить кистями рук. Видимо, адвокату не часто приходилось связывать людей. Не умел он вязать так, чтобы не пошевелиться, до боли. Кисти даже не затекли, хотя и ноют немного. При желании за полчасика можно выпутаться. Если, конечно, у него будут эти полчасика.
— Рассказывай, — предложил Валька, доставая «мальборину» и вкусно закуривая. — Да, и предупреждаю, не делай глупостей… — Он опустил руку и взял что-то со стола. Поднял. Ну что он еще мог взять? Пистолет. — Ты всегда был парнем импульсивным. От этого и все твои неприятности.
— А ты всегда был слабаком, — с вызовом ответил Гектор. — Без «пушки», боишься, не справишься? Вы, двое здоровенных парней, боитесь меня одного, старого пе…на, да? Спортсмена-неудачника?
— Ну, во-первых, Ярослав драться не любит, — объяснил Валька. — Да и я тоже. Во-вторых, не такой уж ты и старый. Пе…ун, возможно, но уж никак не старый. И в-третьих, мы с тобой будем квиты. Ты ведь тоже не с голыми руками на меня полез, правда? Или тротил у тебя в счет не идет?
— Что ты несешь? Какой тротил?
— Брось, — поморщился Валька. — Хоть сейчас-то не ври. Кто приказал тебе меня убить? Или, может быть, ты сам и есть Жнец?
— Пахарь! — рявкнул Гектор. — Ты соображаешь, что несешь?
— Соображаю, лучший друг, соображаю. Еще бы. Как Жнец ты добился больших успехов, не так ли? Поэтому спорт и бросил, верно? Зачем Жнецу золотые бирюльки, когда он золото и так может кидать лопатами. Правда, друг детства?
— Иди-ка ты в задницу! — Гектор лихорадочно пытался освободить руки. — Если у тебя «чердачина попер», то хотя бы не втравливай в свои проблемы других.
— Ты сам себя втравил, старикан, — улыбнулся Валька, и улыбка его не предвещала ничего хорошего. — Когда решил стать выше других.
— Освежи-ка мне память. Когда это произошло?
— Зачем ты мне позвонил?
— Когда?
— Вечером, неделю назад.
— Ты знаешь. У меня возникли неприятности.
Валька с Ярославом переглянулись и отчего-то засмеялись оба.
— Гектор Наумович, я думаю, вам известно не хуже, чем нам: никакой аварии не было, — сказал адвокат. — Я навел справки по своим каналам. Никакого несчастного случая, аварии, наезда и тому подобных неприятностей в названный вами вечер на Лихачевском шоссе не зарегистрировано.
— Как? — изумился Гектор. — Милиция приходила к приятелю Лидки. К тому, который сидел вместе с ней в машине.
— Я вам говорю, несчастный случай не зарегистрирован. Никакой милиции не было и быть не могло. — Ярослав тоже выудил из кармана сигарету и закурил. — Я специально попросил знакомых уточнить. Они даже в местное ГАИ съездили. Нет, говорят. Ничего похожего.
Гектор почувствовал, что не в состоянии пошевелиться от изумления. По спине пробежал холодок, а в животе появилось неприятное посасывание. Он вдруг вспомнил о стене. О крашеной стене в фирме «Паллада». А может быть, и правда, ничего не было? Ни ограбления, ни аварии? Может быть, это только сон? Или он сошел с ума? О, Господи!
— Почему ты позвонил мне? — вдруг резко спросил, почти выкрикнул Валька. — Отвечай, быстро! Не задумываясь! Быстро! Считаю до трех, а потом пристрелю тебя, как бешеного пса! Давай!
— Постой! — крикнул Гектор. — Мне дали твой телефон!
— Кто?
— Зена! Колька Зеновьев!
— Ты уверен? — Валька многозначительно взвел курок. — Может быть, ты ошибся? Перепутал голос?
— Да не мог я перепутать. Он назвался. И потом, Зена ведь картавит. Смешно так. Его в школе за это дразнили, помнишь?
— Помню. Значит, ты уверен?
— Конечно! Он позвонил… пару месяцев назад, мы потрепались, а потом он сказал, что ты вроде бы «окрутел», разбогател, и дал твой телефон. Мы с ним еще хотели всех собрать, договорились встретиться, но Зена не перезвонил, а я завертелся, забыл, одним словом.
— Ты — лжец, — уверенно заявил Валька. — Колька не мог дать тебе моего телефона.
— Почему?
— Четыре причины, — ответил Валька, давя сигарету в пепельнице. — Первая: я купил квартиру в центре совсем недавно, и никто из старых друзей не знал моего нового телефона. Сотовый — да, но ты позвонил не на сотовый, а на простой. Вторая: Кольку Зеновьева я не видел со школы. Он вообще не знал моего телефона. Ни нового, на старого, никакого. Третья: Зена сделал операцию. Подрезал уздечку под языком и перестал картавить. Года четыре назад, мне его мама на похоронах рассказывала.
— На чьих похоронах? — не понял Гектор.
— А вот это — четвертая причина, почему Зена не мог звонить тебе. Дело в том, что он погиб. Его сбила машина. Насмерть. Год с небольшим уже. Ты мог об этом и не знать, а вот я был на кладбище и видел, как его заколотили в гроб. Неувязка, Жнец. Попробуй придумать еще что-нибудь, прежде чем я спущу курок. — Валька поднял пистолет.
— Я схожу с ума, — прошептал Гектор. — Определенно.
— Ну же? — спокойно подбодрил его Валька. — Давай. Придумай убедительное оправдание. Такое, чтобы я тебе поверил.
— Стоп, поговорим спокойно, без нервов, — предложил Гектор. — Я чего-то не понимаю. Почему ты все время называешь меня Жнецом? Кто такой Жнец? Мне ведь все равно умирать, как я понял? Ну так расскажи, какая тебе разница, буду я знать чуть больше или чуть меньше?
Валька прищурился:
— Неужели ты, Жнец, не знаешь собственной биографии?
— Просвети меня.
Ярослав остановился:
— Ты не видишь? Он же тянет время!
— Вижу, — кивнул Валька.
— Его наверняка уже ищут.
— Пусть ищут. — Валька скривился. — Об этом доме все равно никто не знает. Он записан на Оксану. Так что здесь мы в безопасности.
«Вот оно что. Дом не его. Заметно. Все здесь не во вкусе и не в характере Вальки», — подумал Гектор.
— Кто такая эта Оксана? — спросил он хмуро, понимая, что необходимо перехватить нить разговора, пока словоохотливый Ярослав не убедил Вальку пустить ему, Гектору, пулю в голову. Адвокаты, они ведь умеют быть очень убедительными, когда захотят.
Одновременно он пытался нащупать зацепку, чтобы отобрать инициативу, заставить этих людей слушать себя, добиться, чтобы они хоть ненадолго усомнились в своей «незыблемой» правоте.
— Оксана? Моя подруга, — спокойно ответил Валька. — Бывшая. Она погибла сегодня утром. Ты взорвал ее в моей машине.
— Ах, я ее взорвал! — Гектор почувствовал, как в нем закипает злость. — Значит, я взорвал твою подружку? Надо же, какой зверь. А ты не подскажешь, каким это образом я умудрился находиться в двух местах одновременно? В коттедже и у твоей с…й машины.
— Как ты сказал? — переспросил Валька. Глаза его округлились от изумления.
— «Как ты сказал?» — передразнил Гектор. — У нас тут что, общество глухих?
— Где ты находился?
— В коттедже, в коттедже. И у твоей дерьмовой машины. Может быть, ты объяснишь, за каким чертом мне понадобилось похищать свою собственную дочь? За каким дьяволом я собирал бы людей в ТВОЕЙ фирме?
— В моей фирме? — растерялся еще больше Валька.
— Среди нас точно один глухой, — немного сбавил тон Гектор. — В «Палладе». Или ты теперь скажешь, что «Паллада» не входит в твою корпорацию, или как там это у вас называется?
— Входит, — подтвердил Валька. — Но при чем тут «Паллада»?