Я не могла позволить себе надеяться.
— Табита Лоу? — спросила женщина. — Ты в порядке. Я вытащу тебя отсюда, окей? Я — заместитель шерифа Рэйлин Мерфи. Ты не могла бы взглянуть на меня, пожалуйста?
Это по-прежнему могло быть ловушкой, какой-то извращенной игрой с разумом, но я задержала дыхание и открыла глаза.
И поморщилась от полуденного солнечного света.
После нескольких часов, проведенных в ящике, куда проникали только крошечные лучи света, сейчас его казалось слишком много.
Глаза болели и были наполнены слезами, но взглянув вверх, я увидела склонившуюся надо мной женщину. Ее короткие каштановые волосы обрамляли приятное лицо в форме сердечка. На нем почти не было макияжа, и я заметила коричневую форму и накрахмаленный воротничок, когда зрение прояснилось.
— Хочешь увидеть мой значок? — спросила она.
Я кивнула.
Она показала большой блестящий значок как у шерифа, который я смогла рассмотреть.
Он выглядел настоящим, а не пластиковой игрушкой.
— Ладно, Табита, ты в порядке, — повторяла она тем же успокаивающим тоном. — Выглядишь так, будто тебе на самом деле очень неудобно. Ты все еще связана, и мы хотим вытащить тебя оттуда, но не желаем прикасаться к тебе, пока ты не скажешь нам, что согласна. Окей?
Я кивнула.
— Мы можем сначала вытащить тебя из ящика или оторвать от губ ленту. Один кивок, чтобы вылезти из ящика, два, чтобы освободить рот.
Я кивнула дважды.
— Ладно, я займусь этим.
Она крикнула кому-то через плечо, чтобы ей передали детское масло. Женщина не переставала смотреть на меня, но я видела, как она передернула плечами, когда кто-то сунул его ей в руку.
В то время, пока она ждала его, то объясняла мне:
— Я боюсь, что если просто потяну за ленту, то тебе будет действительно очень больно. Я не хочу травмировать твои губы, окей?
Я решительно кивнула. Движение напрягло мышцы спины, и тогда я осознала, каким затекшим и несчастным ощущалось мое тело.
Мне на самом деле будет очень, очень больно, когда освободят мои связанные конечности.
Я была рада, что первым делом выбрала избавиться от ленты.
— Масло поможет. Я налью его на ленту, и это будет ощущаться действительно странно, но поможет мне более мягко отклеить скотч. С этим порядок?
Не стала кивать или качать головой. Я не была уверена, что все в порядке.
— Пожалуйста, Табита, кивни один раз, если выбираешь масло, и два раза, если хочешь просто сдернуть ленту.
Я медленно кивнула два раза.
Очень медленно, она поддела край ленты и начала отдирать ее с моей кожи. Это оказалось больно, поэтому я захныкала. Женщина остановилась, чтобы проверить могла ли она продолжать, и я кивнула.
Чем раньше с моего рта снимут ленту, тем быстрее я смогу спросить о Звере.
Когда она добралась до моих губ, я покачала головой.
— Хочешь попробовать способ с маслом? — спросила она.
Я кивнула.
Женщина очень аккуратно полила детским маслом мой рот и размазала его по всей ленте. Она была права, это ощущалось действительно странно.
Я попыталась не паниковать, когда масло потекло в сторону моего носа.
Эта женщина не могла позволить мне задохнуться от масла, пока я была не в состоянии дышать через рот. Она потратила на мое спасение слишком много усилий. Рэйлин не стала бы заморачиваться тем, чтобы добыть форму шерифа, если просто хотела жестоко меня убить.
Мне пришлось сделать глубокий вдох и довериться ей.
Наконец она смогла отклеить большую часть черной ленты с моих губ, оставив половину лица болезненной и мокрой.
— Постарайся не говорить, милая, — сказала она, когда полностью отлепила скотч.
Я проигнорировала ее.
— Зверь, — прохрипела я. — Кори.
— Он в порядке, — сказала она. — У него все хорошо. Мне жаль, я должна была сказать сразу. Мистер Питтмэн в больнице. Парень потерял много крови, так что все еще слегка дезориентирован, но я слышала, как врачи говорили, что он будет в порядке.
Часть меня чувствовала себя оскорбленной от того, что женщина говорила со мной как с пятилеткой.
Остальная часть меня была рада.
Мне было достаточно трудно сосредоточиться на том, что она говорила, но я не хотела ничего упустить.
— Кэнди? — попыталась спросить я, но звук моего голоса растворился в кашле.
— Секундочку, милая, — сказала Рэйлин, снова оглянувшись через плечо. — Офицер Коулмэн. Мне нужна бутылка воды и солома.
Женщина повернулась ко мне.
— Ты хочешь, чтобы я начала смазывать маслом ленты на руках?
Я кивнула.
Рэйлин возилась со мной несколько минут, помогая попить воды и избавиться от лент, которые обвили мои руки. Они были затянуты слишком туго, и когда к конечностям вернулась чувствительность, я едва не задохнулась от боли, после чего расплакалась.