− Спасибо, − сказал Эеншард, первым нарушая тишину.
− Должна же я хоть немного скрасить впечатление о свой родине, а то вы подумаете, что здесь только горы да бури.
− Не подумаю. Здесь есть вы.
Он снова машинально коснулся шеи, опуская глаза. Подобной чуши он еще никогда не говорил и не заметил, как девушка смущенно опустила глаза.
Вернув мазь на место, Ленкара забрала свою кружку и замерла у стола, с интересом поглядывая на мужчину.
− Можно я задам не очень приличный вопрос?
Эеншард кивнул и тут же нахмурился, не представляя вопрос, который он сам счел бы неприличным, а что неприличным могла назвать эта северянка − и подавно.
− Не сочтите за дерзость, просто я никогда не была знакома с эштарцами, но это правда, что у вас много жен?
− Нет, у нас много женщин, но жена может быть одна, правда знать редко берет кого-то в жены: имея много наложниц – это бессмысленно.
− А как же наследник?
Эеншард нахмурился, не совсем понимая вопрос, но все равно пояснил:
− Когда женщина принадлежит мужчине, все ее дети – его дети, а все сыновья – наследники.
− И при этом отцы выбирают мужчин, лишающих девственности своих совсем молоденьких дочерей, которые потом сами выбирают себе мужчин столько, сколько сами захотят? И никакой любви? Я явно чего-то не понимаю.
Она сжала кружку двумя руками, сделав глоток.
− Наверно, не понимаете, − прошептал Эеншард, не представляя как это можно объяснить.
Почему-то он стал мрачным и задумчиво посмотрел на темный напиток, подставляя лицо ароматному пару.
− У вас много женщин? – спросила внезапно Ленкара.
− Около двадцати, − признался Эеншард.
− Так много!
− Для сына короля это мало.
− А детей?
− У меня нет детей. Не хочу, чтобы они были.
Ленкара сделала глубокий вдох, жалея, что затеяла этот разговор, поддавшись любопытству. То, как мужчина мрачнел, ее пугало. Мышцы на его плечах напрягались, перекатывались под одеждой, а пальцы все сильнее сжимали кружку, словно были готовы ее раздавить.
− Простите, я не должна была все это спрашивать, − спешно проговорила Ленкара. – Меня ведь это совсем не касается.
Он вдруг посмотрел на нее странным, мрачным и в то же время теплым взглядом и внезапно произнес:
− Если бы вы уехали со мной, когда буря закончится, я бы задумался о детях и браке.
Ленкара побелела, понимая, что эти слова совсем не шутка, и ей прямо сейчас делали предложение в странной, извилистой манере, словно проверяли почву перед настоящим шагом.
Видя, как она изменилась в лице, он встал.
− Простите, я зря пришел.
Ему внезапно стало тошно и противно от сильного желания понравиться чужеземке, оттого что по глупости сбрил бороду, только потому, что мечтал ее поцеловать и от того, что робел перед женщиной, которая ему уже отказала, а он всем своим видом напрашивался на повторный отказ.
Поставив кружку на стол, он шагнул к двери, не оборачиваясь, а она внезапно заговорила:
− Простите меня, но даже если бы я захотела уехать с вами, то не смогла бы. Моя семья не простит мне подобного.
Он обернулся, пытаясь понять, стоит ли говорить о том, что он мог бы ее и украсть, согласись она на подобную авантюру.
− Ступайте и простите меня, господин Эеншард, я не должна была звать вас к себе.
Она отвернулась, а он быстро приблизился, осторожно, как никогда бережно касаясь ее подбородка, чтобы повернуть ее голову и взглянуть в глаза.
− Уходите, − прошептала она.
Он внимательно смотрел в ее глаза, чувствуя что, говоря одно, она думала о чем-то другом.
− Я обручена, уходите, − проговорила она дрогнувшим голосом.
Он убрал руку, понимая, что женщина, стоявшая перед ним, была обещана другому, а значит − не могла принадлежать ему.
− Жаль, − прошептал он. – Тогда прощайте.
Он вышел, так и не обернувшись, а Ленкара сползла на пол, дрожа всем телом, не веря, что она смогла соврать, глядя кому-то прямо в глаза. У нее не было жениха, но были куда более весомые причины, чтобы отвергнуть человека, действительно взволновавшего ее сердце.
Глава 3 – Два медведя
На рассвете Ленкара к огромной своей радости поняла, что буря стихла. Ветер еще поднимал порою снежные вихри, сметая верхушки сугробов, но небо было ясным, и солнце, медленно поднимаясь вверх, озаряло белые просторы искрами снежных переливов. Понимая, что ее уже должны искать, Ленкара быстро простилась с хозяевами трактира, еще раз поблагодарив их за возможность тихо и без лишнего внимания переждать бурю, и быстро умчалась прочь, надеясь не попасться на глаза эштарцам.
Кутаясь в меховые одежды, она запрыгнула в дамское седло и ласковым движением руки заставила оленя двинуться по занесенной снегом дороге. Иду она оставила в трактире. Доверенные люди заберут ее вечером. Девушка чувствовала себя хорошо, а ее печаль давно перестала быть опасной и осталась естественной тоской.