– А что сказал твой парень-хоккеист? – спросил Джей.
После матча я в компании двух коллег улетела домой. Мне удалось вернуться раньше Майка, поэтому я собрала немного вещей и расположилась в отеле. Мне нужно было подумать и решить, готова ли я простить ему этот поступок. Даррелл позвонил мне уже через несколько часов. Извинялся и просил дать ему еще шанс, а я сказала, что возьму перерыв хотя бы на выходные, ведь в понедельник, то есть уже сегодня, нам предстояло встретиться снова. Что же он думает насчет всех этих статей, я не знала, о чем и поведала Джею.
***
«Дьяволы» потерпели поражение. Команда играла очень неорганизованно и раскоординировано. Ребята совершали глупейшие ошибки, теряли шайбу и позволяли бесцеремонно сбивать себя с ног. За десять минут до конца игры Зверь был удален за жесткий силовой прием против соперника.
Это был провал.
После матча я ждала своего парня на парковке «Скалы». Майка долго не было, а вот Макс появился быстро. Пауэлл смотрел на меня ровно секунду, а затем отвернулся и подошел к машине. Я чувствовала себя виноватой за всю ту волну, которая поднялась в прессе. Нам нужно было поговорить с ним.
Как только Макс закинул спортивную сумку на заднее сиденье машины, я постучала по его широкой спине.
– Зверь, – уверенно позвала я.
Он замер и, кажется, раздраженно выдохнул. Однако громила пересилил себя, захлопнул дверь и обернулся, одаривая меня усталым взглядом.
– Нам нужно поговорить, – сказала я.
Пауэлл несколько секунд смотрел в мои глаза, затем кивнул и оперся спиной о заднюю дверь машины. Вид у него был совсем не дружелюбный.
– Послушай, я понимаю, что совершила глупость. Мне не стоило задавать подобные вопросы. Я понятия не имела, чем это обернется, – по-настоящему раскаивающимся голосом сказала я.
– Это все? Потому что мне нужно идти.
Я была ошеломлена.
– Ты не злишься на меня?
– Мне плевать.
– Быть такого не может. Подобные статьи разозлят кого угодно. Ты ведь поэтому не даешь интервью?
– Не даю, потому что не вижу смысла тратить время на кого-то вроде тебя, чтобы впоследствии получить очередную глупую статейку, – небрежно бросил он.
– Вроде меня?
Он кивнул.
– Прилипал и выскочек.
Я задохнулась от возмущения.
– Вот какого ты обо мне мнения?
Макс посмотрел куда-то поверх моей головы, словно не видел смысла тратить время даже на то, чтобы смотреть на «кого-то вроде меня». Его челюсть напряглась, а на лице проявились желваки.
– Ты, девочка с телеэкрана, решила, что мне есть до тебя дело, но вынужден разочаровать, я не думаю о тебе и минуты в день. Так, несколько секунд, только когда ты маячишь перед глазами и раздражаешь всех вокруг своим присутствием. А сейчас у меня есть дела поважнее болтливой журналистки. Ты мешаешь мне.
Я сузила глаза и почувствовала, как от злости нагреваются щеки.
Не хочет говорить об этом? Пожалуйста! Но в моей голове был еще один пробел, который хотелось бы заполнить.
Подойдя к его машине, я по-хозяйски оперлась о нее плечом. Макс повернулся ко мне и встал в точно такую же позу.
– Ты знаешь, кто я, не так ли?
Он удивленно вскинул брови.
– Не думал, что в тебе столько тщеславия. Чтобы уважить твою капризную натуру, признаюсь. Я знаю, кто ты.
Я кивнула, готовясь услышать историю той ночи с его стороны, ну и, возможно, извинения за бесцеремонный, непростительный и… страстный… сладкий поцелуй.
Заткнись, Перри!
– Ты Перри Митчелл – бывшая ведущая спортивных новостей.
Черт. Да этот мужчина просто каменная глыба! Как же рогалик и вечер в баре «У Микки»?
– И все?
Короткий кивок.
Потерев двумя пальцами подбородок, я хмыкнула.
– Смотрел мои выпуски?
– Разве можно было как-то избежать этого? – фыркнул он. – Парни не пропускали ни одной твоей программы.
– Почему? – удивилась я.
Он пожал широкими плечами, руки спрятал в карманы.
– Они считают тебя сексуальной, – слишком откровенно признался Зверь.
Отчего-то сердце в моей груди ускорилось. Облизнув пересохшие губы, я взглянула в его глаза. Слова выскочили из моего рта раньше, чем я успела подумать.
– А ты?
Он наклонил голову, словно не расслышал меня, затем подошел ближе, опираясь руками на машину по обе стороны от моей головы, нависая надо мной, словно айсберг, и почти касаясь своей грудью моего тела.
– Что я? – спросил Пауэлл низким и глубоким голосом, ни на секунду не отрывая взгляда от моих глаз.
Мой нос едва доставал до уровня его ключиц, настолько высоким он был.
– Считаешь так же? – шепотом спросила я, запрокидывая голову и облизывая пересохшие губы.