Зверь
ЗВЕРЬ
ЗВЕРЬ Дед Халиф умел рассказывать, а ещё он умел нагнать жути, да так, что приезжие никогда не ходили к лесу. Это его так прозвали - Халиф, потому что фамилия такая Халифов, а имя, вполне обычное - Пётр Сергеевич. Он работал на местной станции, мимо которой раз в день проходило три поезда - два грузовых и один пассажирский. Последний выплёвывал на станцию кучку народа. Эта кучка начинала судорожно дымить сигаретами, смеяться и бродить по узкому перрону. Когда толстая проводница в очках и с огромными кудрями кричала: "По местам!", люди заваливались в вагоны, и через минуту станция снова пустела. Редко, очень редко, кто-то оставался. Дед Халиф, сухой, как палка, с красной бородой и в железнодорожной синей форме с нашивками на плечах, постоянно смотрел, как они курят. Иногда, он подходил к какому-нибудь мужику и начинал разговор. Его сухое лицо с крючковатым носом и густыми бровями разглаживалось, и смотритель выслушивал какую-нибудь историю от путника. Дед говорил мало, в основном слушал. Когда история путника заканчивалась (случалось это аккурат с выкуренной сигаретой), дед Халиф говорил: - А у нас тут женщина в лесу живёт. Путники косились на него, будто только в тогда поняв, что старик тронулся умом. Но, соблюдая вежливость, все кивали, мол, да-да, живёт... Халиф продолжал: - Зверя родила и людей убивает. Понимаешь? Тогда звучал свисток проводницы, и люди тянулись к вагону. Обрадованный таким поворотом событий путник, к которому пристал дед Халиф, кидался к вагону, на ходу кивая. Через минуту воздух сотрясал протяжный гудок, и состав трогался. А дед Халиф провожал его взглядом. Он стоял на перроне совсем один, полы его пальто развевались от порывов ветра, а маленькие глазки провожали отходящий поезд. Но, иногда ему и везло. Как-то, может, через пару дней после, или до, кто его разберёт, на станции остановился поезд. Снова вынырнула толпа, и дед Халиф уже был тут как тут, выглядывая жертву для своего рассказа. Он подошёл к небольшому, лысенькому пареньку. Тот был одет в растянутые кальсоны и майку, которая только подчёркивала его худобу и висела на нём обвисшей желтоватой тканью. Без сомнения, когда-то давно, майка имела белоснежный цвет, но со временем превратилась лимонную кожуру. Парнишка поднял красные от усталости глаза и прошипилявил: - Чего тебе, дед? Но деда Халифа просто так не проведёшь. То была не усталость, а ужасное похмелье. Парнишка пошатывался. - Плохо тебе, да? Парень оглянулся. Вокруг смеялись и просто разговаривали пассажиры. До отправления поезда со станции оставалось три минуты. - Тебе ли не по...й? - с трудом напрягая свинцовые веки и поднимая глаза на деда, спросил пассажир. - Могу похмелить. - Бесплатно? - парнишка улыбнулся, показывая миру кривые жёлтые зубы. - Первая рюмка - за счёт железной дороги! - дед Халиф развёл руки в стороны и добродушно улыбнулся. До отправления оставалось три с половиной минуты. - Ну, дед... - парень оглянулся, посмотрел на проводницу, которая курила у входа в вагон. - Сколько до отправления? - Да четыре минуты у тебя ещё есть, парень! - А с чего такая доброта? Они уже шли к белоснежному зданию станции, мимо кустиков шиповника и сирени. - Дак, тут три поезда в сутки проходит. Один из них пассажирский, и два грузовых. Мне ж надо с кем-то говорить! А говорить с человеком лучше, когда он довольный. А у тебя вон, какая морда уставшая... - Ты на свою морду глянь, базаришь тут! Дед Халиф усмехнулся. Они вошли в помещение, совсем тесное, пахнущее краской. Внутри был стол и лежанка, какие-то пульты и прочий хлам, непонятный обычному обывателю. Дед Халиф достал из шкафчика толстый графин, начислил парню в гранёный стакан мутной жидкости. - Самогон? - А ты думал! - улыбнулся дед, почёсывая бороду. - А ты, разве, не станешь? - парень замер со стаканом у рта. - Работа, сынок. Проверка за проверкой. Я лучше вечерком, за твоё здоровье. Лысый кивнул и приложился к стакану. Пока его кадык ходил вверх-вниз, а до отправления поезда оставалось две минуты, дед Халиф сказал: - Знаешь, что у нас тут баба в лесу живёт? Прямо в лесу, понимаешь? Парень моргнул, делая последние глотки. - Зверя, говорят родила, и людей убивает! Лысый поперхнулся, шлёпнул стакан о стол. - Ты больной, дед? Паренёк преображался на глазах. Мешки разгладились, щёки порозовели, а руки перестали трястись. - Всё. Спасибо, старый, за бухло. Счастливо оставаться! - Без второй пойдёшь? Полторы минуты, успеешь. Парень повернулся и увидел улыбающегося деда.
В следующий раз дед Халиф пристал к молоденькой девушке. Выглядела она не очень: синяки под глазами, сигарета красного "Максима" в зубах, на тощем теле развевалась на ветру растянутая кофта, ноги в жёлтых гематомах, коротенькое платьице. - Закурить не будет, красавица? - дед Халиф улыбнулся, его рыжая борода шевельнулась, в глазах играли весёлые огоньки. - Нету раздавать, старичок. Сначала дед подумал, что это она его так величает по возрасту, но мимо них пронёсся какой-то оголтелый малыш, и дамочка крикнула ребёнку: - Аккуратней надо, старичок! У неё все старички, понял дед Халиф. - Покупай. Сигарета - сотня, - сказала девушка Она рассмеялась, кивая на закрытый ларёк. Она просто не могла знать, что продавщица пропала, и вот уже как три года её не могут найти. Вот как три года ларёк закрыт на вечную ревизию. - Что скажешь? С куревом туго, да? Дамочка хихикала и всё больше веселилась. Дед Халиф состряпал жалостную гримасу, опустил голову. - Твоя правда. Давай, куплю парочку? Дама перестал ржать и посмотрела на смотрителя станции. - Три тогда, - сказала она. До отправления поезда оставалось две минуты. Они вошли в здание. Старик начал копаться в столе, потом пробормотал что-то типа: - Да где ж он... И полез в большую чёрную сумку. - Бабка зараза... - Старик, ты, если мозги собрался мне пудрить... - начала говорить дамочка. Дед Халиф улыбнулся ей и кивнул. - Вот. Он держал в руках помятые сотки. Девушка схватила деньги, кинула на стол три сигареты, две из которых упали на пол. Она развернулась, чтобы уйти, но старик окликнул её. - Подождёшь минуту, куплю... сколько у тебя? Она глянула в окно, где топталась кучка пассажиров, а потом открыла красную пачку. - Штук десять. - Покупаю за штуку все, если немного обождёшь. Дед Халиф улыбнулся. До отправления состава оставалось полминуты. - У меня поезд тронется, батя, - сказала она, но по лицу было видно, что перспектива заработать целую тысячу ей очень нравится. - Ну, так что?- напирал дед Халиф. - А... давай быстрей! - взвизгнула дама, изнемогая от сложного выбора. Старик скрылся в дальней каморке. Оттуда он говорил: - У нас тут баба в лесу живёт... Говорят, зверя родила и людей теперь убивает. Девушка нахмурилась, нервно вглядываясь в окно. Старика всё не было...