– Я твой черный латексный зверь
С ярко-красной огненной пастью.
Голос становился человечнее, все ближе и страшнее. Таня начала выбиваться из сил, врезаясь почти во все попадающиеся на пути деревья. Лицо давно уже было покрыто кровавыми корочками и грязными разводами. С правой ноги текла горячая струйка крови.
А тучи рассеялись, отдавая луне и звездам абсолютную власть над небом.
– Я крадусь за тобой по следам,
Что оставлены потом и кровью, – Таня готова была схватиться за голову, лишь бы не слышать этот до боли знакомый голос, как вдруг врезалась во что-то мягкое, шелковистое, но тут же отскочила назад и больно ударилась спиной о ствол дерева.
– По минутам, часам и годам
Истекая своею любовью.
Это было невероятно, но волколак пел, совсем как человек. А эти глаза – черные провалы. Таня знала, чьи они, но всячески отгоняла от себя эту мысль. А зверь тем временем приближался. Огромный, с темной серой шерстью – он завораживал своей опасной красотой.
– Искрис Фронтис, – хриплым голосом проговорила девушка и почти не удивилась той жалкой искорке, которая, вылетев из кольца, не причинила волку никакого вреда.
– Мои слёзы – что капли вина,
Когти словно из обсидиана.
А волколак выглядел иначе, чем в доме. Он уже не пытался напасть, а только приближался. Тане казалось, что он будто ухмыляется в своей давней манере.
- Моё зеркало – это Луна,
Кровожадная дева Диана.
И пел, что само по себе было странным. Девушке не нравилась эта песня, она пугала своей протяжностью, своими словами. Тем временем волк практически всем телом прижался к Тане, зажав ее между собой и деревом. Сознание куда-то утекало. Зверь склонился к девушке, обдавая горячим дыханием.
– Но, дитя, ты меня не страшись!
Я твоя ручная пантера.
Он погладил мордой ее щеку, а девушка даже не думала отбиваться. Зверь провел языком по ее шее, еще сильнее прижался к вымотанной девушке. Но после того, как Таня почувствовала когтистую лапу на своем бедре, она окончательно пришла в себя.
– Глеб, – выдохнула она. – Прекрати… Что ты делаешь?
– В чёрный латекс скорей облачись,
И наступит новая эра.
– Что ты от меня хочешь? Пусти!
Таня уперлась руками в широкую грудь зверя, постаралась его оттолкнуть, но волколак отошел сам, освобождая девушку от своих объятий. Она сползла вниз по стволу, и продолжала широко открытыми глазами смотреть на того, кто был когда-то Глебом. Стало заметно холодней.
Глаза зверя нехорошо блеснули, а затем он вдруг набросился на девушку, которая даже не успела произнести ни единого заклинания, ни вскрикнуть, ни отклониться. Острые зубы сомкнулись на ее шее, а кровь брызнула во все стороны, оставляя следы на желтых листьях.
И тишина. Абсолютная, она заполняла все вокруг, и даже ветер больше не трепал оголенные деревья.
3.
Глеб облизал засохшие губы.
– Ну что ты так трясешься? – спросил он насмешливо, глядя на ошарашенного англичанина. – Присаживайся – поговорим.
Гурий неохотно подчинился и опустился на свободное место напротив Бейбарсова. В голове хаотично перемещались невнятные мысли, сменяя друг друга с огромной скоростью, и парень никак не мог подхватить нужную.
– Кто ты? – наконец выдавил он, стараясь не смотреть на лицо собеседника.
– Интересный вопрос, – Глеб наклонил голову чуть вбок. – Но так уж и быть, по старой дружбе, я тебе расскажу.
Гурию стало жутко. Он уже не хотел знать, что произошло с бывшим некромагом, он хотел всего лишь найти Таню. Буквально пару часов назад Гурий прибыл в дом к девушке, чтобы поздравить ее с будущим ребенком, но обнаружил полный разгром и три слова на стене: «Гора. Четверг. Полдень». И англичанин тут же бросился на поиски, но он даже не подозревал, с чем может столкнуться.
– Что ты знаешь о волколаках? – тем временем спросил Глеб, заметив, что Пуппер погрузился в раздумья.
– Об оборотнях? – переспросил англичанин.
Он примерно догадывался, о чем хочет поведать ему Бейбарсов.
– Нет! – резко воскликнул Глеб. – О волколаках.
– А разве они чем-то отличаются?
– Да, – юноша сложил руки на столе так, что Гурий заметил его черные заостренные когти. – Оборотни – жалкое подобие волколаков, среднее звено, неполное обращение. Они не смогли побороть свои желания и пройти весь путь до конца. Жалкое подобие истинных волков, – Глеб презрительно поморщился и сплюнул.