Дела учебные сразу пошли на лад, удалось справиться и с чехардой половой жизни. Постоянной подружки пока не находилось, однако с беспорядочными контактами было покончено навсегда.
Под занавес третьего курса, когда взоры мои прояснились окончательно, я разглядел ЕЁ. Мы и раньше встречались, как-никак общага — она вроде казармы: все всех знают хотя бы в лицо. Но я, привыкший к лёгким победам над уступчивыми озорницами, считал Ольгу страшной задавакой, с которой мне ничего не светит. Она была девушкой открытой, общительной, щедро одаренной по всем статьям. Стройна, гибка, грациозна в движениях, крайне привлекательна лицом — серые глазищи, небольшой нос идеальной формы, брови вразлёт, необычно очерченный рот с приподнятыми в постоянной полуулыбке уголками красивых губ. Но в то же время была она как бы над всеми. От неё исходил какой-то непонятный магнетизм, будоражащий синапсы, отвечающие за сферу любовного томления, заставляющий чувствовать себя мужчиной-героем, мужчиной-рыцарем, поэтом; было в ней что-то колдовское, царственное, что ли, — словно неуловимый отблеск изначальной чувственности праженщины Лилит. Парней возле неё вилось предостаточно, гораздо больше, чем хотелось бы мне. К счастью, всех их она умела держать на расстоянии. Или, скорее, на привязи. На этаком незримом волшебном ремешке — потянет еле-еле, и породистый волкодав танцует на задних лапках, с обожанием заглядывая ей в глаза, цыкнет — и вот он уже послушно трусит за ней следом, в глубине души лелея безумную мечту облизать руки прекрасной хозяйки. Мне иногда казалась что она — ведьма.
Сейчас я в этом уверен совершенно.
Впрочем, я забегаю вперед.
Чего мне стоило привлечь её внимание, не оказавшись на цепочке, среди своры бессчётных воздыхателей-неудачников, знаю только я.
"Разбиватель сердец" Михаила Веллера стал мне библией и уставом.
В конце концов я отрёкся от первого и преступил второе.
Когда я уже готов был сдаться, ударившись с горя во все тяжкие, Ольга неожиданно растаяла. Как призналась она позже, делать вид неприступной красавицы в то время, когда дышалось ей по отношению ко мне уже весьма и весьма неровно, было дьявольски трудно.
В общем, мы пали друг другу в объятия совершенно к этому созревшими.
Между прочим, бедные кавалеры, пошедшие безнадёжно побоку, верить тому отказывались категорически и продолжали настойчиво на что-то надеяться. Я, единственный обладатель сокровища, принимал их существование снисходительно.
И тут появился этот красавчик с обложки дамского романа. Высокий, мускулистый, раскованный в манерах, с роскошной ухоженной шевелюрой, серебряным кольцом в ухе и серебряной цепочкой при скромном крестике на крепкой шее. Очень молодой, но нахальный взглядом; с голосом, приводящим богатыми обертонами девичьи души в состояние полной и восторженной покорности… В общем, соперник, причем преопасный. Он был само воплощение мужественности — девушки западали на него сходу. Этим он чертовски напоминал Ольгу, разумеется, с поправкой на пол. И, в отличие от Ольги, он пользовался собственными чарами на полную катушку — шалил вовсю.
Ольга почему-то принимала его ухаживания благосклонно.
Чересчур, как мне казалось, благосклонно.
Чтобы сравняться с ним хоть в чём-то, я принялся активно "качать мышцу", не гнушаясь даже приема стероидов. Всего за три месяца я стал лучшим в нашем общежитском подвале, оборудованном под «качалку»… и рухнул с постамента в единый миг. Мой соперник, зашедший в подвал полюбопытствовать составом спортивных снарядов, а заодно спросить меня с непосредственностью идиота, не знаю ли я, где сейчас Ольга, шутя выполнил десяток "французских жимов" со штангой, с которой я, здешний чемпион, обычно приседал. Для непосвящённых в тонкости процесса: "французский жим" — одно из сложнейших атлетических движений, выполняемое исключительно руками. Человеческие руки, как известно, минимум втрое слабее ног.
Я был раздавлен.
Однако виду не оказал, утёр пот и отважно пригласил его на серьёзный разговор. "Мальчонка, — думал я, шагая к закутку под лестницей, называемому «рандеву-пойнт» — традиционному месту выяснения мужских споров. — Не отступишься добром — порву тебя, как котёнок кильку, не поможет и дикая сила. Ведь за мною — правда".
Рвать никого не пришлось. Филипп был Ольгиным братом, а показательные ухаживания — нарочитой, мастерски разыгранной комбинацией, призванной укрепить мои нежные чувства!
Ольга тоже любила писателя Михаила Веллера.
Как я не разглядел их бросающегося в глаза внешнего сходства, до сих пор ума не приложу. А с другой стороны, учитывая явную предрасположенность Ольги к чародейству, ничего удивительного.
Чтобы не затягивать ретроспективных экскурсов, попробую закруглиться в темпе. Сделав Ольге предложение, я получил согласие. С одним условием — по окончанию института мы едем жить и трудиться к ней на родину — в таёжный посёлок городского типа Петуховка.
"Посёлок Петуховка" звучит довольно нелепо, по-русски не совсем правильно. Но "посёлок Петуховый" или же «Петухи» звучит ещё того хуже. Видимо поэтому, переросши некогда статус деревни, Петуховка таковой и осталась. (Вспоминается апокрифическая надпись в общежитском туалете: "Отжарю петуха. Комната 234". Я специально интересовался — только не нужно думать обо мне плохого! — кто это у нас такой активный мужеложец? Оказалось, в комнате этой проживает пятёрка «ботанов» до мозга костей. Ну, известный типаж: штаны у таких вечно коротковаты, волосы грязноваты, глаза сквозь стекла очков уродливой оправы смотрят в неведомое обычным людям далёко… Представить себе эдакого паганеля, выполняющим анонсированное в клозете действие — скончаешься в конвульсиях необоримого смеха. Разве что в роли акцептора? Или правильнее сказать перципиента?…)
Кстати, петухов здесь действительно великое множество. Начиная с самого раннего утра и весь день напролет они испытывают силу своих голосов, и привыкнуть к этому гомону с непривычки сложно. Особенно туго приходится мне утрами выходных дней.
Деревенская свадьба затянулась на неделю. Мои старокошминские родственники, сперва малость зажатые, под конец гуляний настолько освоились с петуховскими нравами, что орали похабные частушки прямо на улице, нимало не смущаясь зрителей, наряжались в отрепья, чтобы чудить так называемыми кудесами, разбойничьим свистом гоняли уличных собак и прочая и прочая…
Защищала диплом Ольга уже беременная Машенькою. Сочетание её прочных знаний, очаровательной хрупкости и видимого интересного положения оказали на комиссию должное воздействие. Получила она "отлично".
Мне для аналогичного результата пришлось изрядно попыхтеть.
В Петуховке мы поселились у её родителей.
Превалирует здесь частная застройка, поэтому мои знания востребованы бывают крайне редко. И всё-таки, я величина, хоть во многом и дутая. Заместитель Генерального директора здешнего завода по вопросам экологии и охраны окружающей среды. Сантехник-сан. Ольга — старший экономист того же завода.
О посёлке (население — около семи тысяч) и его обитателях следует рассказать особо. Начну с того, что нелепо-смешные или фантастические в любом другом месте предрассудки приобретают тут силу неопровержимых фактов. Никому из жителей в голову не приходит сомневаться в существовании сглаза, порчи, заговоров, детской кочерги, колдовских кладов, нехороших мест, чудотворных икон и молитв. Сравнительно безобидной Белой Бабы, летающей в сумерках над крышами домов и зловещей Полудницы, инспектирующей огороды жаркими летними полднями в поисках малых детей, которых полудница крадёт с гастрономической целью. Лесного Старика, ведьм и баушек-знахарок — хранительниц сакральных знаний, восходящих к ариям. Матерных стихов как носителей иного, идеального смысла, а также говорящих животных и камней. И это при повсеместном распространении у населения спутниковых телевизионных тарелок, персональных компьютеров, широком применении современных методов контрацепции.