Таковы были старший и младший братья Яна.
Неудивительно, что Ян день ото дня все больше отдалялся от них.
IV. Книга
В недолгой на тот момент жизни Яна произошло самое значительное событие: школьная хрестоматия поведала ему про Вилсона и Одюбона — самого первого и последнего на тот момент американских естествоиспытателей. Яна удивило: почему же в его отечестве не появился свой пророк? Но однажды газеты сообщили, что сие великое событие, которого он так долго ждал, наконец свершилось: вышла книга «Птицы Канады» автора NN, ценой в один доллар.
Никогда раньше деньги не имели для Яна такого огромного значения. О, если бы у него имелся доллар!.. Ян принялся экономить и копить по мелочам. Он начал играть и выигрывать стеклянные бусины. Бусины он менял на гребешки, а гребешки — на перочинные ножики, благо разнообразные игры случались со странной, хотя и неизменной регулярностью. Перочинные ножики, в свою очередь, менялись на кроликов, а те — на мелкие монетки. Он собирал дерево для незнакомых домовладельцев; он копил, копил и берег накопленное. Через несколько месяцев он собрал девяносто центов. Но жестокий рок настиг его на последних десяти центах. Ни у кого не было случайной работы; удача в делах покинула Яна, а стремление заполучить эту книгу сжигало его изнутри. Никому не было дела до него, и знакомые отказывались ссудить ему денег даже под разорительные проценты (два или три цента за каждый одолженный), которые он предлагал, заранее ввергая себя в неприятности. Прежде чем у него появились последние десять центов, прошло шесть недель, и потом из-за этих денег он уже не мог спать с чистой совестью.
Они с Алнером должны были наколоть дров для кухни. Каждый из мальчиков был обязан ежедневно колоть определенное количество дров, а также заниматься другими делами по дому. Ян всегда честно выполнял возложенную на него работу, а вот Алнер всячески отлынивал.
Об Алнере уже гремела печальная слава как о маленьком пижоне. Отцовская бедность, увы, не позволяла ему развернуться и проматывать деньги на одежду — приходилось ограничиваться одним хлопчатобумажным воротничком в неделю. Однако в кармане он всегда держал кусок мела, с помощью которого бережно возвращал воротничку изначальную белизну. Ян же совершенно не беспокоился об одежде, отчего мог иногда выглядеть неопрятно. И вот старший брат, памятуя о слабости Алнера к роскоши, предложил награду: тому, кто в течение месяца будет лучше всех выполнять домашние обязанности, он купит любой шейный платок на выбор победителя стоимостью в целых двадцать пять центов. Первую неделю Алнер и Ян шли вровень, затем Алнер утомился, несмотря на соблазнительную награду. Ноша оказалась неподъемной. Ян продолжал трудиться, как обычно, и в должное время был вознагражден двадцатью пятью центами, предназначенными для покупки шейного платка. Но уже в магазине его внезапно осенило: без всякого сомнения, на хороший шейный платок хватит и пятнадцати центов, а оставшиеся десять принесут ему книгу. Таким образом, последний десятицентовик присоединился к горстке собратьев. Затем, сияя от радости и излучая гордость настоящего капиталиста, Ян отправился в книжный магазин и затребовал там вожделенный томик.
Его трясло от так долго сдерживаемых чувств. Он воображал, как продавец сейчас скажет, что цена возросла до тысячи долларов или что все книги уже проданы. Однако ничего подобного не случилось. Продавец молча развернулся, взял книгу из стопки, замешкался и спросил:
— Обложку зеленую или красную?
— Зеленую, — ответил Ян, все еще не до конца веря в происходящее. Служащий магазина заглянул в книгу, затем завернул ее и сообщил холодным деловым тоном:
— С вас девяносто центов.
У Яна отвисла челюсть. Девяносто центов! Господи! Если б он только был знаком с книготорговцами или с тем, как работают скидки! Шесть недель он запрещал себе посетить эту землю обетованную! Он страдал от недоедания, присвоил деньги брата, пошел на сделку с совестью, и все это для того, чтобы заполучить десять центов — десять центов, в которых, оказывается, не было нужды.
Ян благоговейно читал книгу весь обратный путь. Она не дала ему того, чего он жаждал, но в этом не было его вины. Он сосредоточенно изучал книгу, штудировал ее, любил ее, даже не сомневаясь, что уж теперь-то в его руках оказались ключи от всех чудес и загадок природы. Прошло пять лет, прежде чем он полностью осознал, что это сочинение было худшим из тех видов макулатуры, которую когда-либо подбрасывали неискушенной аудитории. Несмотря на это, в книге имелось и кое-что полезное: во-первых, список наименований птиц, а во-вторых, около тридцати жалких подражаний изображениям птиц от Одюбона и Вилсона.