Я бережно кладу фотографию на место, разворачиваюсь и вскрикиваю от ужаса. Передо мной злой, огромный, с устрашающим выражением лица возвышается хозяин спальни.
- Разве я приглашал тебя? - спрашивает он.
У меня мурашки по спине поползли от его тона. Я начала незаметно отходить назад, но уперлась в шкаф. Бежать некуда. Я сглотнула и виновато прошептала:
- Простите.... Извините. Мне было скучно, и я решила осмотреться.
- Скучно говоришь... - шипит он и молниеносно приближается, хватая за волосы. - Сейчас тебе будет очень весело, обещаю.
Он тащит меня за волосы через смежную дверь, и мы оказываемся в моей спальне. Я тихо поскуливаю от боли в затылке. Он кидает меня на кровать, а сам начинает расстёгивать ремень. О Боже, только не это.
- Доминик, остановитесь! - уже закричала я в ужасе. - Пожалуйста. Я не выдержу, пожалуйста, прекратите. - шептала я, закрыв лицо руками, чтоб он не видел моих слез.
- Выдержишь, она терпела, и ты сможешь! - его слова ударили меня сильнее, чем его последующие действия.
Кто она? Та девочка с фотографии? Она была изнасилована? Вопросы так и всплывали в моей голове, но задать их сейчас было не лучшей идеей. У него как будто планку сорвало. Доминик отрывает мои руки от лица и связывает ремнем, фиксируя их у изголовья кровати. Я не в силах пошевелиться, мной овладела такая паника, что стало трудно дышать. Только и могла, что шептать его имя. Вдруг он с размаху бьет меня ладонью по щеке и рычит:
- Еще раз зайдешь в мою спальню и тебе не жить, сука! - его глаза наполнены яростью и болью.
Из рассеченной губы на подбородок стекает кровь, и мне так страшно.
Отвернув голову в сторону, я могу лишь кивнуть, на большее у меня нет сил.
- Вот и отлично. - уже спокойнее произносит он и молча удаляется.
Я же так и осталась лежать привязанная ремнем к кровати.
В плену.
Восемь часов, восемь гребаных часов я была прикована к кровати. За это время я заново переосмыслила свою жизнь. За это время я мысленно четвертовала моего зверя. За это время я думала, что сдохну от желания пописать. На данный момент это беспокоило меня больше всего. Мой мочевой пузырь не просто кричал, он орал как резаный, требуя выпустить наружу то, что в нем скопилось. Помимо этого, мои руки затекли так, что я перестала их ощущать. Что я только ни делала, и кричала, и ругалась, и сыпала проклятиями в его адрес, плакала, все без толку. Этот ненавистный мне мужлан не приходил вызволить меня из плена.
За окном уже смеркалось. Живот начало резать от боли, так хотелось в туалет. Даже Елизавета Петровна, к которой я начала испытывать симпатию, не приходила.
"Успокойся, милая, ты справишься. Мы не позволим этому уроду увидеть, как низко ты пала". - успокаивал меня внутренний голос.
Мне кажется, я держалась уже из последних сил, когда этот зверюга появился на пороге моей спальни. Волосы были в небольшом беспорядке, глаза покраснели, а одежда выглядела помятой. Я с опаской наблюдала за ним, беспокоясь, не придумал ли он ещё чего.
Он нетвёрдой походкой направился ко мне, я же вся сжалась от непонятных ощущений. Мне было и радостно и горько. Радостно от того, что возможно моё заключение вот закончится, горько от того, что не знаю на что ещё, способен Доминик. От него исходил запах алкоголя. Теперь понятно, почему у него такой вид. Злость на него проснулась во мне с ещё большей силой. Значит, пока я тут подыхаю от желания опорожнить свой мочевой и освободить руки, эта скотина напивается!
- Немедленно развяжите меня, Доминик! - я все же не сдержалась и дала волю своему гневу.
- Тебе не кажется, что ты не в том положении, чтобы указывать мне, что делать, а? - произнёс он спокойно, останавливаясь около меня.
"Божечки, неужели он не понимает, что мне элементарно надо в туалет?!"
Он скалится, читая мои мысли. Черт бы его побрал! Ждёт, когда я выдам ему свои мысли.
- Неужели в вас нет ничего человеческого?! Отпустите меня, мне нужно... - я затыкаюсь, так и не признавшись, куда мне надо.
Он громко и раскатисто смеётся. Урод!
- Ну же, детка, скажи вслух, чего ты хочешь больше всего на свете? - он продолжает издеваться. И тут я не выдерживаю и шиплю, как настоящая змея:
- Чтоб ты сдох! - глаза мои полыхают от ненависти, челюсти сжаты.
- Неверный ответ. Попробуй ещё раз. - как ни в чем ни бывало, спокойно произносит он.
Всё, нервы на пределе, мочевой тоже. Я понимаю, что ещё немного и опозорюсь по-настоящему. Запрятав гордость подальше, все же выдавливаю из себя:
- Мне необходимо в туалет. - щеки покрываются алой краской.