Григорий развернул листок и прочитал:
Я выиграл пари! Нашим призом станет…
Григорий понял, на кого намекает Комовский и мысленно простонал.
Глава 3
— Ну и что ты скажешь в своё оправдание, Эдгарт Пахомов? — спросил император России Николай Сергеевич Романов, когда берендей весьма грубо затолкал меня в черный фургон.
Мужчина пожилого возраста. Костюм с иголочки, ботинки пускают зайчики. На брюках такие стрелки, что ими можно запросто побрить мохнатое рыло охранника. Черный галстук завязан идеально и также идеально лежит на белой шелковой рубашке. На безымянном пальце правой руки фамильный перстень с затейливой гравировкой и черным камнем. Рядом поблескивает небольшая шкатулка, за стоимость которой можно купить весь мой девятиэтажный дом, вместе с обитателями и тараканами впридачу.
Сидел император в расслабленной позе. Как будто выехал на природу и вот-вот начнет кормить уточек, отщипывая по кусочку от батона. Но я видел, что это всё напускное — его выдавали глаза. Ему очень хотелось заехать мне по харе с ноги, а потом ещё на яйцах выбить чечетку.
— А чего говорить? И так всё ясно, как божий день. Здорово, император. Первый раз тебя так близко вижу, — протянул я руку. — До этого всё больше по ящику, да по ящику. И ты в гости ни разу не заехал…
Шлеп! Я едва успел подхватить глаза, чтобы не вылетели.
— Не «ты», а «вы», — заехал мне пятерней по затылку сидевший рядом берендей. — Соблюдай субординацию!
— Слышь, у тебя рука запасная есть, что ли? — огрызнулся я. — Хрена ли ты размахался, урод лохматый?
— Могу добавить, чтобы мозги на место встали.
— А давай, рискни здоровьем, — хмыкнул я в ответ.
— Михаил, отставить, — спокойно одернул его император и покачал головой. — А ты груб, ведьмак…
— Правда? Чего-то не заметил. Я же обычно сама любезность, когда ко мне в квартиру вламываются, а потом вытаскивают на улицу и наяривают по башке, — пробурчал я в ответ. — Наверно, это метеобури так влияют.
Император покачал головой. Он вздохнул, кивнул охраннику, а тот достал из боковой двери папочку в синей обложке. Ещё и гриф «Совершенно секретно» сверху присобачен. Эта папочка плюхнулась мне на колени.
— Прочти, — сказал император и уставился в окно, как будто наша грязная улочка гораздо сильнее его интересовала, чем небритый ведьмак.
Ну да, у нас есть на что посмотреть — на заваленный мусором контейнер, который напоминал пирамиду Тутанхамона или на чахлую березку, которая героически выживала среди битого асфальта. Нищий квартал озлобленных существ, которым оставили право только попердывать, переваривая дерьмовую еду, да поругивать власть.
Я открыл папочку, пробежал глазами текст, запоминая каждую букву и цифру. Дело было заведено на Маргариту Ильиничну Кваркову, прирожденную зазовку. Зазовкой называлась лесная красотка, с длинными, прямо до задницы черными волосами. Такая краля обожала зазывать молодых людей в лес, в кустики, чтобы там затрахать до потери пульса, денег, телефонов и прочего. Оставляла подобная феечка только высушенный шкелетик.
В папке были указаны приводы, аресты, годы заключения. На счету подобной красотки было около тридцати молодых людей. Хм, неплохой послужной список. Давно бы пора её головке найти местечко среди экспонатов Кунсткамеры.
Впрочем… У этой зазовки была отличительная черта — она умела менять внешность. Уж не знаю, какой доппельгангер трахнул её маманю, но вот такое вот наследство досталось доченьке. И доченька теперь пользуется этим наследством вовсю.
Последний раз её видели в Москве. Полгода назад. После этого Маргарита Ильинична скрылась с горизонта. Вот только за эти полгода нашли троих сынков-аристократов. И эти сынки больше походили на высушенные стручки перца, чем на мужчин в начале расцвета лет.
— И что? Не можешь её отыскать? — спросил я. — Вроде вон какой крутой, и охрана у тебя есть, пусть и тупорылая.
Взмах руки охранника я остановил в самом начале, локтем ударив по месту вращательной манжеты. Вывих гарантирован! Берендей тихо пискнул, обхватив ладонью ушибленное место.
— Я же не зря говорил про лишнюю руку, — с угрозой прорычал я. — Будешь дергаться — ещё и ногу сломаю.
— Михаил, — немного с укоризной произнес император Николай Сергеевич.
— Он снова «тыкнул», — в оправдание пробурчал берендей. — Совсем никакого уважения…
— Я сам разберусь. Подожди пока снаружи, — Николай Сергеевич сделал знак кистью, как будто отгонял комаров. — Покажи плечо Семену.