К тому времени Яна с Сергеем тоже были почти готовы уже отправляться домой. Яна уже и думать забыла о том, что немного расстроилась из-за «пустого» дня. Гораздо приятнее были мысли о том, что этот день почти позади, а впереди еще вечер наедине с дорогим человеком.
Закрыв салон, они шли домой пешком, специально не торопясь и не ускоряя ход, чтобы успеть почувствовать эту почти физическую радость от неспешной ходьбы, от свежего морозного воздуха, который был так чист и прозрачен, что в нем, казалось, можно было увидеть то, что происходило за несколько километров отсюда. Беседа, которая за считанные секунды перепрыгивала от нежного разговора двух любящих людей до жесткого поединка равных по остроте слова противников, также доставляла им особое, специфическое удовольствие. Впрочем, даже этот поединок был для них привычен и проводился всегда с соблюдением одного основного правила: помнить и ни на секунду не упускать из виду тот факт, что они супруги, друзья, любовники, – словом, две ипостаси одного демона, как говорит об этом старинная русская пословица.
Они шли домой и болтали, когда внимание Яны привлек шум. Недалеко от мега-молла, в одном из гаражных кварталов, слышался громкий собачий лай, местами переходящий в вой и поскуливания. Яна знала, что здесь обитает небольшая стайка собак, и даже была с ними знакома лично: периодически подкармливала их оставшимися с обеда продуктами, разговаривала с ними по пути на работу или домой, и они провожали ее до перекрестка, виляли хвостами, толкали лобастыми головами под коленки и даже иногда позволяли погладить по мохнатым ушам или бокам. Но за все время работы в мега-молле Яна еще ни разу не слышала, чтобы собаки так громко и бестолково лаяли.
– Сереж, что там такое, как ты думаешь? – спросила она. – Может, пойдем, посмотрим?
– И зачем? – резонно возразил муж. – Ну, собаки лают. И что? Может, кто-то из мужиков напился и колобродит. Сама же знаешь, не любят собаки пьяных.
– Да не любят, это понятно. Но как-то странно они лают.
– Что странного-то? Лают и лают. Обычные пустобрехи. Что, забыла, как оно в деревне: один придурок мохнатый загавкал на конце села – и пошла волна? Пока до другого конца не дойдет, не замолкнут.
Яна задумалась. Ведь он прав. Так всегда и было, это она еще с детства помнила. Когда гостила у бабушки все лето подряд, очень часто слышала, как идет по селу с одного конца до другого волна бестолкового собачьего лая. И ведь не поймешь, то ли зверюшку какую-то увидели, то ли человек чужой по улице идет, то ли просто примерещилось что-то собакину спросонья… И вообще, дело говорит Сережка: нечего возле гаражей по вечерам шататься. Полают – и перестанут. Домой надо идти, к сыну.
– Ты прав, – сказала она. – Чего меня это так зацепило? Устала, наверное. Пойдем домой.
Сергей взял жену под локоток, притянул к себе и ласково поцеловал в висок.
– Ничего, – успокоил он, – сейчас придем домой, я тебе чайку с липовым цветом заварю, душ примешь – и спать. Честные труженики заслужили хороший честный отдых.
Яна улыбнулась и на секунду прижалась к мужу. Очень захотелось домой, в тепло уютной квартиры, где, наверное, уже третий сон видит сын, обнимая такую же сонно сопящую теплую кошку.
Собаки всё ещё лаяли, но Яне не было до этого уже никакого дела.
Глава 2. Иногда они исчезают
Второй день смены начался с того, что Яна едва не проспала. Накануне вечером, после работы, они с Сергеем совершили чудесную неспешную прогулку до дома, всласть наговорившись наедине. Придя домой, они немного постояли бок о бок в дверном проеме детской, полюбовавшись на мирно спящего сына, от которого кошка уже удрала, чтобы встретить хозяев у самой двери. Потом они действительно заварили вкуснейший расслабляющий травяной настой, а пока он набирал крепость и цвет, приняли вместе душ, который, как того, впрочем, и стоило ожидать, перешел в страстный и бурный сеанс любви. Выпитый чуть позже травяной сбор окончательно снял с тела и разума все тревоги дня и помог Яне крепко и сладко заснуть – причем настолько крепко, что утром будильник она попросту не услышала.