Нас киношники приучили, что человек упал на четвереньки и, бац, уже волк. Оказалось, это мучительно и долго. А ещё человек и зверь словно соперничали. Человек готов был ждать и склонять к сексу, зверь мог изнасиловать, как вчера чуть не получилось.
Я посмотрела на Полинку, та живо так яблоки вниз скидывала. С одним, самым большим плодом спускалась на землю.
Мы с мамой сильно её берегли, девочка у нас на детских площадках к ползалкам не допускалась, никаких турников. Мама панически боялась, что она упадёт или что-то с ней случиться…
А получилось, что у нас лихая девочка росла. Ничего не боялась, ни разу не оступилась.
Представляю, что с мамой сейчас происходит, когда ей сказали, что две дочери пропали.
Оборотень протянул к ребёнку когтистые лапы, и Полинка смеясь, упала к нему без страха и сомнений. Девочка начала собирать яблоки с земли. Вздохнув тяжко, я решила ей помочь.
Оборотень смешно оттянул свою жёсткую тяжёлую юбку, и мы накидали ему в подол сладких плодов.
Яблоки на вкус оказались медовыми, тронутые морозцем, невероятно сочные и почти прозрачные. Во рту таяли.
Они уходили к дому, а я осталась.
Оборотень присвоил себе моего ребёнка, без которого я никуда не пойду. Но не спешила сбегать, решила проверить самую протоптанную из дорожек...
— Лада! — позвала меня сестрёнка.
Я оглянулась. Волк склонился над девочкой и что-то ей шептал.
— Дядя говорит нельзя туда ходить.
— Дядя мне не указ, — ответила я скорее для оборотня.
— А если тебя волки съедят, можно я твои серёжки с сердечками себе возьму?
****
День выдался чудесным. Оборотень всё время находился на улице, поэтому мы с Полей остались за хозяек.
Скукота. Делать нечего. Я сняла куртку, сапоги оставила на ногах и посмотрела на пол. Грязный.
Решила, что нужно обживаться, раз Уар намекнул, что я остаюсь. Хотя зря он так, я не остаюсь и сопротивляюсь. Лишь бы уговорить его Полину домой вернуть. Наверняка сможет.
В большом чугуне поставила кипятиться воду. Из комнаты вытащила ковры, дорожки и занавески. Во дворе их с трудом дотащила до ограды огорода и развесила.
Оборотень с другой стороны поляны внимательно за мной наблюдал. Заметил мой взгляд и вернулся к работе. А работал он топором. Дрова колол.
Мужчина с топором по пояс раздетый. Мохнатый весь и невероятно сильный. Я таких сильных людей не встречала. Он такой пенёк одной левой поднимал, какой я с места не сдвину. Волосы у оборотня копной вверх стояли и за спиной падали гребнем, пропадая под поясом юбки. Хвост никуда не делся, то и дело мелькал.
Если честно, завораживало.
Наверно, женщин очень сильно привлекает именно физическое превосходство в мужчинах.
Жалко, что меховой весь, я бы может…
Лада, ты рехнулась!
Или не рехнулась?
Попробовать то можно. Никто не узнает, последствий не будет… Надеюсь.
Я выколотила ковры палками. Полинка присоединилась. Избивала беспощадно занавески.
Оставили вещи прохлаждаться и пошли в дом.
Волосы я собрала на макушке, и взялись мы с сестрёнкой за кухню для начала. Посуду замочили в пустой бочке, залили её кипятком, подмели и полы вымыли. Тесто замесили. Мука у оборотня имелась, но плохая, зато было решето, чего я очень давно не видела.
Яблоки нарезали и решили, что пирожки нажарим. Тем более нашли банку с жиром. Я в жирах не разбиралась, вкуса особого у него не было, надеялась, что не синтетика.
— Мы пирожков напечём, дядьку накормим, и пошлём к бабушке, — говорила я сестрёнке, которое мяла тесто на столе. — В кузовок с пирожками посадим тебя. Оборотень до деревни дойдёт, ты из кузовка выскочишь.
— Как Маша?
— Как она, — согласилась я. — Когда спросят, где ты была, скажи, что спала и тебе снился дом и волки. Ничего этого нет, Полина, это снится нам.
— Я к бабушке хочу, — вдруг опечалилась девочка.
Интересно, смогу я с оборотнем переспать, чтобы Полину спасти?
Скорее буду уговаривать вначале сестрёнку к людям отправить, а потом уже о себе хлопотать.
Хозяин принёс дрова, кинул за печку.
Уар замер, глядя на нас. Слетал с лица мех, лицо менялось прямо на глазах, приобретало человеческие черты. Выделились скулы, губы в бороде. Внешность хищническая, но вполне людская. Всё лучше, чем волчья морда. Но лапы, что торчали под юбкой, всё ещё животные. Зато хвост пропал.
Так со стороны, у нас тихая семейная идиллия.
— У тебя есть кузовок? — бесстрашно подбежала к оборотню Полина.
А меня от любого приближение к ребёнку монстра в дрожь кидало. Я насторожилась.