Нескоро я к такому привыкну.
Оборотень так и не смог вернуть себе лицо. Хотя и при первой нашей встречи не блистал человеческими чертами, скорее морда и была. Волчья пасть расплылась в улыбке. Длинный противный язык облизал её. Уши домиками припали к мохнатой голове, на которой был гребень и волосы прядями падали на глаза.
Он так и остался огромным с мужской фигурой по пояс. На волчьих лапах.
И голый.
Теперь между ног не только хвост болтался, член хорошо выделялся, когда он вот так передо мной на корточках сидел.
Отчего мне дурно стало.
Волк что-то сообразил, видимо мой перепуганный вид ему не понравился, и он отпрянул в сторону.
Горел свет. Я сидела в длинном коридоре какого-то дома с высокими потолками. Стены – огромные брёвна, пол тоже из дерева. Слева от меня располагалась железная дверь и прихожая. Заместо вешалки к стене были прикреплены гигантские оленьи рога. На них висела старая одежда. Со стороны казалось, что висельники упокоились в логове зверя. Обуви под вешалкой не было, кроме ярко-оранжевых маленьких резиновых сапожек.
Очень заботливо между брёвен была вбита палочка невысоко от пола, и на ней висел плащ Полины.
Из коридора вело несколько дверей в какие-то помещения. Двери солидные, деревянные и толстые.
Я медленно перевела взгляд на волка. Он уходил направо. Передвигался всё так же, покачиваясь, и хвостом вилял.
Там, куда он шёл, была светлая кухня с топящейся печкой. Волк на кухню вошёл, а Полинка оттуда вышла.
В штанишках и розовой толстовке. Хвостики съехали и растрепались. Она жевала большую лепёшку и шлёпала шерстяными носками ко мне.
— Булечка, — сказала мне сестрёнка и протянула лепёшку.
— Спасибо, — постаралась ребёнку улыбнуться.
*****
Дом там, где мама. Полину мама родила поздно. У нас с сестрой двадцать один год разницы, и что девочка вполне могла со мной жить, как с мамочкой, ничего удивительного. Она меня иногда мамой и называла, когда родная мамуля пропадала на пару месяцев, что случалось с ней нередко.
Без аппетита жуя лепёшку, я медленно поднялась на ноги.
Долго думала, снимать обувь или нет. Решила остаться в одежде.
Я прошла именно в кухню, чтобы попросить животное не ходить голым при ребёнке. Двери на кухню не было. Вообще всё какое-то грубое, дикое без приятных женскому взгляду деталей. Пол не везде был обтёсан, да и стены так себе, не очень смотрелись, а на кухне и закоптились вовсе.
Печь была русской из камня, не из кирпича. Такое впервые видела. Имелась лежанка, голая без матрасов. За покосившейся железной дверцей играло пламя.
Два стола. Один видимо обеденный, у него стояла лавка и три табурета. Нормальных таких, под стать хозяину. Килограмм триста выдержат.
Точно такой же стол, доверху заваленный грязной посудой, стоял за печкой. Там же имелся большой кран с рычагом. Рычаг железный, а кран из лиственницы. Из него капала вода, стекала по каменной раковине и пропадала под полом в канализационной трубе тоже из лиственницы.
В кухне были окна, но закрытые снаружи железными щитами. И лампочка одинокая светила. То тускла, то ярко зажигалась. Видимо автономное электроснабжение.
Стояли деревянные бочки у дальней стены, над ними кривые полки с множеством мешков, торб и плетёных туесков. Пару чугунов за печкой, тоже грязные. Веник из грубых веток, другой из веничного сорго.
Оборотня бы одеть, чтобы своими органами не сверкал, а он лежал на полу, свернувшись в клубок. Когда я вошла, поднял уши вверх и приоткрыл яркие зелёные глаза. Так странно лежал, что не поймёшь то ли действительно волк, то ли пёс, но никак не человек. Только при пристальном взгляде, можно было рассмотреть плечи и мускулатуру.
Ничего говорить я ему не хотела.
Он не вёл себя агрессивно, этого было достаточно.
— Лада, водички, — пробубнила с набитым ртом Полина, и я подошла к столу, заваленному грязной посудой.
Нашла алюминиевую кружку. Заглянула в неё, понюхала. Пахло пивом.
Даже смешно стало. Я покосилась на волка. Нормально так жил этот тип. Пивко попивал когда-то.
Подошла к крану и пару раз нажала на рычаг. Вода полилась мощной струёй. Она, на удивление, оказалась тёплой. Я успела кружку сполоснуть и воды набрать. Вначале сама попробовала.
Ну, а вдруг в этом параллельном мире всё для человека отравлено. Но вода оказалась чистой и даже вкусной.
Полина выпила всю кружку. Естественно, после этого заявила: